Розы и хризантемы

— А когда твой роман напечатают, — спрашиваю я, обнимая его за шею, — тебе заплатят много денег?

— Много, маленький, — отвечает папа. — Много-много денег. И мы купим нашему милому Кисику много-много дорогих вещей. Он у нас очень красивый и очень милый Кисик, но он Фома-неверующий… Купим ему много прекрасных вещей, чтобы он не был такой Фома…

— Сейчас я раздам вам сочинения, — говорит Марья Трофимовна, — но сначала прочитаю некоторые из них. Вот что написала Ира Грошева: «Первый снег. Сегодня выпал первый снег. Все ребята сразу взяли санки и побежали кататься на горку. А Петя взял свои лыжи и пошел с ними в лес. Валя, Катя и Зина стали лепить снежную бабу. Валя слепила большой снежный шар, Катя слепила шар поменьше, а маленькая Зина слепила самый маленький шарик. Потом девочки поставили эти шары друг на друга и приделали снежной бабе нос из морковки». Очень хорошо, Ира, — говорит Марья Трофимовна, подымая глаза от тетрадки. — Написано чисто, аккуратно, без единой ошибки. Пятерка. А вот сочинение Зои Линкиной. Послушайте

«Первый снег.
Первый день зимы веселой.
Солнце светит, снег блестит.
На дорожке перед школой
Крепость снежная стоит.
Позовем играть и бегать
Всех друзей и всех подруг.
Сколько света, сколько снега!
Сколько радости вокруг!»

— Ух ты, здорово! — говорит кто-то из девочек.

Да, это замечательно… Как она смогла такое сочинить? Мне бы в жизни не написать так складно…

— Молодец, Зоя, — хвалит Марья Трофимовна. — На, возьми свою тетрадку.

Зоя подымается и идет к столу. Обыкновенная девочка с длинными черными косами и синими бантами, немножко толстая и неуклюжая. Неуклюжая, зато вот как умеет сочинять… «Сколько снега, сколько света!..» Если бы только я не дружила с Инной, я бы обязательно постаралась подружиться с Зоей…

— А теперь я вам прочитаю сочинение Светы Штейнберг, — говорит Марья Трофимовна.

Мое? Не может быть…

— «Первый снег. — Марья Трофимовна поправляет очки на носу. — Черная туча ползла низко-низко над городом…»

Правда, это мое…

— «Туча была толстая и очень тяжелая, потому что несла много-много снега. Одна снежинка не удержалась, оторвалась от края и стала падать вниз. Она падала, падала, пролетела сквозь голые ветви дерева, вспыхнула яркой блесткой в свете фонаря и опустилась на землю. А следом за ней стали падать другие снежинки. Скоро вся земля сделалась белая и пушистая. Но люди не видели этого, они спали».

Зачем она это читает? Зачем я это написала! Такое глупое, некрасивое сочинение… Девочки будут смеяться. Нужно было придумать про санки и снежную бабу… Почему я даже не вспомнила про санки и про бабу?

— Жалко, что есть ошибка, — говорит Марья Трофимовна и отдает мне тетрадку.

Еще и ошибка! Да, вот: вместо «вспыхнула» написано «вспухнула». Я сажусь на свое место, закрываю тетрадку. Я сейчас заплачу. Нет, нельзя плакать в классе, скажут, что я плакса-вакса. Не буду думать про эту несчастную ошибку…

— Это не ошибка! — доказываю я маме. — Я пишу правильно. Просто эти буквы одинаковые!

— Конечно, — поддерживает меня папа, — я их тоже никогда не различал. И теперь не различаю.

— Действительно, — соглашается мама. — Я всегда замечала, что ты пишешь «руба» вместо «рыба». Но неужели такая ерунда может передаться по наследству? Просто не верится…

Тетя Луша сгребает снег широкой лопатой.

— Давай поможем ей? — предлагает Инна.

Мы находим возле помойки два куска фанеры и принимаемся трудиться рядом с тетей Лушей. Как это замечательно — сгребать снег. Нам сразу становится жарко и весело. Мне особенно жарко в моем кожухе. То есть это, конечно, не мой кожух, а папин, но я пока ношу его. Пока тетя Лера не перешьет мою шубу. Кожух, правда, велик мне, зато он очень теплый — теперь руки у меня никогда не мерзнут, еще приходится и загибать рукава. И падать в нем не больно.

— Что вы тут делаете? — спрашивает Женя из третьего подъезда. — Я тоже хочу!

— Вот помощники! — радуется тетя Луша.

— Машина! — кричит кто-то.

— Машина, девочки, машина!

Мы останавливаемся и смотрим, как большой черный автомобиль медленно въезжает во двор, огибает угол сквера и плавно подкатывает к седьмому подъезду. Эти подъезды — пятый, шестой, седьмой и восьмой — заселили только недавно. Раньше половина нашего дома стояла пустая, без окон и с забитыми дверями. До войны не успели достроить, а потом у издательства «Правда» не было денег. ЦК забрал недостроенную часть себе, достроил и недавно заселил.

От горки тоже бегут девочки — с санками в руках — смотреть на машину. Шофер вылазит и уходит в подъезд.

— Мужу звонить пошел, — сообщает кто-то.

В машине сидит женщина в голубом платье. Она, конечно, не смотрит на нас. Интересно, как же она выйдет? Ведь холодно в одном платье… Может, шофер вынесет ей пальто?