Розы и Револьверы

Одним прыжком я выскочила на поверхность и бросилась бежать, но ноги размякли, я споткнулась, упала, сжалась в комок под чем-то большим и затряслась как от невыносимого холода. Этого не может быть, это просто какой-то кошмар! Я ещё сплю? Что происходит?!

Паника душила меня, я захлёбывалась и глохла от громогласного сердцебиения. Клянусь, ещё бы немного, и со мной случилась истерика, если бы не Серый. Фамильяр суетился вокруг меня, пихал мордой и пытался убрать мои руки от головы когтистой лапой, а когда ему это удалось, стал вылизывать мне лицо.

Постепенно я пришла в себя, неуклюже села и, подрагивая, осмотрелась.

Да. Этим вечером я проснулась на кладбище, и как я сюда попала, не имею никакого представления. Я даже не помню, как уснула и почему легла спать одетой в военную форму и обутой в берцы. Понадобилось время, чтобы по цепочке восстановить события минувшей ночи.

После того, как я дала отпор командиру, он преспокойно снял с себя порванную рубашку и стал гонять взвод по стадиону. Сначала это была типичная армейская физподготовка с бегом, занятиями на турниках, тренажёрах и тому подобное. Затем рукопашные бои. Люди сражались с людьми, вурдалаки с вурдалаками.

Получив под дых и оставшись без рубашки, Даниэль меня больше не трогал, и я упражнялась с солдатами. Конечно, мне то поддавались, то наоборот, безнадёжно обездвиживали, на этот раз не причиняя боли. И никто из них не разозлил меня настолько, чтобы я смогла вырваться, так что я неминуемо терпела поражение.

После стадиона я вернулась в спальню и со скуки долго тискала своего дохлого любимца. Вскоре ко мне зашла Маша. Так… А что же было дальше?

В голове прояснялось очень туго. Определённо что-то с приходом горничной случилось такое… ключевое, раз я никак не могу вспомнить именно этот период. Потерев виски, я взглянула на Серого и поняла, что в нём кое-что изменилось. Погодите-ка…

Точно! Мы с Машей разболтались, и я пожаловалась ей на усталость, отсутствие ночнушки и сменного нижнего белья. А ещё на малоприятные раны на теле Серого, из-за которых я вляпалась в гнилое мясо, когда игралась с ним, и попросила Машу принести мне иголку и нитки, чтобы зашить это безобразие. Та ушла и вскоре вернулась с деревянной шкатулкой, своей сменной ночной сорочкой, парой комплектов нижнего белья ‒ клялась, что новое ‒ и здоровой кружкой какого-то горячего отвара.

Что же она говорила? Кажется, назвала это варево чем-то вроде расслабляющего напитка для вампиров. С момента обращения я ни разу не пыталась попробовать съесть или выпить что-то, помимо крови, и это открытие меня очень удивило. Я осторожно хлебнула Машкино угощение и нашла его чем-то вроде чая с мелиссой и мятой и чем-то слегка горьковатым, но вкус был приятный.

Рассыпавшись благодарностями за всё, что она мне принесла, я стала зашивать на волке его рваные раны на шее и боку, словно он был мягкой игрушкой, одновременно попивала отвар и болтала с Машей. А вскоре с новой порцией удивления обнаружила, что эта травяная хрень вставляет меня, как вино. То есть, я начала пьянеть. Та-а-ак… Неужели перебрала и нашла приключения на свою задницу? Да ну нафиг! Это ж как надо было нажраться, чтобы проснуться на кладбище, в разрытой могиле?!

‒ Серый, как я здесь оказалась? ‒ спросила я волка, поёжившись и обхватив колени. ‒ И ты тоже. Я сама сюда пришла?

Фамильяр навострил рваные уши, внимательно слушая меня, а когда я договорила, мотнул головой, что я восприняла как «нет».

‒ Не сама?! ‒ сдёрнула я руки с колен. ‒ Это значит… Подожди! Это что, Машка?! Она усыпила меня этой травяной дрянью и притащила сюда?

На эту догадку волк ответил неоднозначно. С тихим бурчанием повернул голову вбок, чуть наклонил и поморщился, словно хотел оскалить клыки, но передумал.

‒ Ни хрена непонятно, но очень интересно, ‒ проворчала я. ‒ Она ушла до того, как я вырубилась?

Он коротко буркнул, что почти прозвучало как «да».

‒ Так кто тогда меня сюда притащил?

С этими словами я глянула по сторонам и насторожилась. Я видела, что оказалась на кладбище, но вот рассмотреть его как следует не удосужилась. А зря.

Не знаю, был ли это погост в классическом его понимании, но жилых домов поблизости не наблюдалось, а вместо привычной церкви неподалёку виднелось длинное прямоугольное сооружение, что может быть как храмом, так и склепом. Надгробные плиты могил были слишком высокие и тонкие по сравнению с теми, к которым я привыкла, и больше походили на древние скрижали, но жуть в другом. Очень многие были либо повалены, либо расколоты или покошены, а земля под каждой плитой была вырыта. Где-то так, словно копали лопатами, где-то так, как будто… из могил на поверхность выбрались мертвецы.

Боже мой, какое криповое место! Не хочу здесь находиться!

Я поднялась на ноги. Ожидаемо, до этого я сидела, прижавшись к треснутой надгробной плите. Спасибо хоть с задней стороны захоронения, а то могла и в яму свалиться. Опять.

Сумерки стремительно сгущались, ещё минут двадцать, и будет полная темень. Надо отсюда выбираться.