Розы миссис Черингтон

— Прошу вас, поверьте мне! — донесся из трубки взволнованный голос. — Догадываюсь, в чем вы меня подозреваете. Но все было иначе. Дети, дорогие! Не хочу, чтобы вы так плохо обо мне думали! Поверьте! Я абсолютно невиновен. Ни о чем не подозревал. И только потом сообразил, для чего меня использовали. Но было уже поздно. Умоляю вас, верьте мне!

— Мы вам верим, — быстро ответила Дина. — Но тот, другой… Вы знаете, о ком я говорю… Тот человек не знает, что вы невиновны. И, может быть, не захочет в это поверить. Может быть, не даст вам ни возможности, ни времени для оправданий. Остерегайтесь! Он так долго ждал случая отомстить!

Снова наступило молчание. Потом голос в Рубке спросил:

— О ком вы говорите?

— О парне, который был в нее влюблен…

— О Боже! — судя по голосу, говоривший, видимо, едва удержался от смеха. — Только один парень был влюблен в Бетти — это я!

— Минуточку! — вскричала Дина, но напрасно ждала продолжения: трубка молчала. Она попробовала постучать по рычажку телефонного аппарата, но наконец сдалась. — Его уже нет! Положил трубку!

— Во всяком случае мы знаем, что он в безопасности, — облегченно вздохнула Эйприл. — По крайней мере, в настоящий момент… Что он сказал?

Дина повторила слова мистера Сэнфорда. Сестры ошеломленно глядели друг на друга.

— Я ничего уже не понимаю, — призналась Эйприл.

— Я тоже, — подтвердила Дина. — По-прежнему считаю, однако, что надо ближе присмотреться к Руперту ван Дэсену. Но ты хотела что-то сказать, когда зазвонил телефон.

— Ничего важного, — шепнула Эйприл. Она собиралась открыть Дине свой секрет, но момент показался ей неподходящим. Захотелось сначала подробней разузнать о Руперте ван Дэсене. — Мамуся может появиться в любой момент, а у нас еще масса дел на кухне.

Дина побежала в кухню.

— Сегодня накроем стол на веранде, это большой праздник. А когда Арчи вернется с букетом…

В кухне и на веранде закипела работа. Вернулся Арчи, с трудом затащив в дом одну большую коробку и другую поменьше.

— Жаль, что у меня не было с собой грузовика, — объявил он, водрузив коробки на стол. Эйприл открыла большую коробку.

— Дина, смотри! Какие прекрасные розы! Целая охапка!

— Изумительные! — засвидетельствовала Дина. Она принесла для них самую большую вазу, какую только смогла найти. Эйприл тем временем открыла другую коробку.

— Ах, какие красивые! — восхитилась Дина.

Эйприл вынула букетик, вставляемый в петличку: маленькие алые бутоны, перевязанные светло-синей ленточкой и украшенные тончайшим кружевом папоротника.

— Боже милостивый, только не плачь! — взмолилась Дина.

— Я вовсе не плачу, — всхлипывала Эйприл. — Мамусе это точно понравится. Дина, она не способна на убийство!

— Кто? Мамуся?! — обомлела Дина.

— Миссис Черингтон.

— Да что с тобой? Разве я это говорила?

— Моя сестричка свалилась с луны, — насмешливо ввернул Арчи.

— Тихо, братишка-дурачишка, — мгновенно отреагировала Эйприл. — Накрывай на стол!

Когда Мариан Кэрстейрс спустилась по лестнице вниз, в центре стола возвышался огромный букет прекраснейших роз. Вафельница уже разогрелась, а готовое тесто для вафель находилось в кувшинчике. От накрытого крышкой металлического блюда исходил аппетитный запах жареной грудинки, обещающе побулькивала кофеварка. На материнской тарелке покоился букетик алых бутонов. И никого из детей!

— Ах! — непроизвольно вырвалось у Мариан. Она остановилась, оглядываясь. Вокруг не было ни души, только что-то прошелестело за занавеской, послышалось чье-то хихиканье, кто-то тихонечко шикнул. Мариан громко заговорила, расхваливая своих самых лучших во всем мире детей, восхищаясь цветами, аппетитным завтраком, наслаждаясь собственным счастьем.

Наконец троица выскочила из засады и с восторженными воплями бросилась к матери, грозя задушить ее в объятиях. Потом Эйприл прикрепила алый букетик к материнскому халату, Арчи еще раз чмокнул ее в нос, а Дина принялась готовить вафли.

Когда было использовано все тесто до последней капли и была съедена последняя крошка самой последней вафли, а Арчи вылизал остатки сиропа в баночке, Дина шепнула Эйприл: «Иди ты!» Эйприл покачала головой: «Нет, лучше ты!» Тогда Дина решила: — Хорошо. Идем вместе!

Сбегав в гостиную, они подняли одну из диванных подушек, вытащив из-под нее красиво упакованный сверток. С торжественными улыбками они поставили сверток на стол перед матерью.

— Это мне? — удивилась Мариан.

— Разве в доме есть еще какая-нибудь мать? — возразила Эйприл.

— Какая красивая поздравительная открытка! Кто ее рисовал?

— Цветы рисовала Эйприл, а буквы я. Но, мамуся, разверни, пожалуйста, пакет.

Улыбаясь, дети смотрели, как их мать медленно — по их мнению, даже слишком медленно — отворачивает один за другим листы тонкой оберточной бумаги. Сияющими глазами они всматривались в лицо матери, когда, сняв, наконец, последний лист упаковки, она положила на стол книгу. Книга доктора философских наук Элси Смитсон Парсонс называлась «Как вести себя с детьми. Очерк по психологии ребенка. Пособие для родителей».

— Мамуся, посмотри, что написано на титульном листе, — попросила Эйприл.