Розы на асфальте

Но сейчас все мысли мои – о Лизе. Она тоже ходит в школу Святой Марии, и ее легко там отыскать. Только что я скажу? Извини меня? Да тут миллиона извинений не хватит.

Все равно надо пробовать, может, на миллион первый раз сработает. Лиза стоит куда большего.

Католическая школа находится в центре города. Нам навстречу то и дело попадаются компании учеников в форме, разбредающиеся по соседним закусочным. В Святой Марии разрешают уходить на обед. Нас бы ни за что не выпустили – знают, что половина назад не вернется.

Кинг заруливает на школьную парковку и находит место в глубине. Я тоже открываю дверцу.

– Хочу поискать Лизу, – объясняю.

– Да ну, – хмурится он. – У меня нет времени, Мэв.

– Всего десять минут, Кинг. Далеко уходить не буду, обещаю.

Он смотрит через парковку.

– Думаю, и не придется, вон же твоя девчонка.

Я оглядываюсь. Прислонясь к машине, Лиза болтает с белым блондинистым парнем. Тот явно распускает перед ней хвост, а она хихикает.

Ничего себе. Я, значит, страдаю под грустные песни, а она какому-то белому парню улыбается! Решительно шагаю к ним.

– Эй!

Оба поворачиваются.

– Боже мой, – стонет Лиза, – какого черта ты тут делаешь, Мэверик?

То же самое хотелось бы спросить у нее, но тогда меня просто пошлют.

– Нам надо поговорить.

– Нам не о чем говорить! Займись лучше своим сыном.

– Так это что, тот самый придурок, у которого ребенок от другой девчонки? – спрашивает блондин.

Во-первых, кто он такой, чтобы спрашивать? Во-вторых, с какой стати она болтает ему о моих делах? И в‐третьих, он вообще понимает, с кем разговаривает? Я подхожу к нему вплотную.

– Ты кого придурком назвал?

Он сжимает кулаки – никак драться собрался. Сейчас я из него котлету сделаю.

Лиза кладет руку ему на грудь.

– Коннор, все в порядке, я сама разберусь.

Вот так имечко, дурнее не придумаешь. Решила променять меня на белого засранца, да еще по имени Коннор?

– Ну если ты уверена, – говорит Коннор, сверля меня взглядом, затем все же сваливает.

Лиза поворачивается ко мне, в глазах ее горит ненависть.

– Убирайся домой, Мэверик!

– Еще чего! Ты правда крутишь с этим белым? Мы же с тобой совсем недавно были вместе.

– Даже не напоминай. Я хотя бы не спала с ним и не завела от него ребенка… чтобы развеяться!

Крыть мне нечем.

– Прости меня, Лиза! Мне очень жаль.

– Да ты сам жалок, – говорит она. – Жалкое подобие парня. Какой же дурой я была, что в тебя влюбилась.

Голос ее срывается, как будто всхлип рвется изнутри наружу. Больно видеть ее слезы, но еще больнее слышать, что она жалеет о своей любви.

– Прости меня! Мне правда жаль, клянусь Богом! Я сделаю все, чтобы исправить…

– У тебя ребенок от другой девушки! Как ты это собираешься исправлять?

– Я не знаю…

– Уходи, Мэверик.

– Лиза, пожалуйста! Обещаю, я…

– Убирайся!

– Эй! – слышится громкий оклик, и к нам спешит рослый чернокожий тип в форме охранника. – Молодой человек, что вы делаете на территории школы?

Пытаюсь поймать Лизин взгляд: может, в нем промелькнет хоть намек на то, что у нас еще есть шанс. Хоть что-нибудь.

Но она даже не смотрит на меня.

– Ладно, – киваю я больше ей, чем охраннику, – ухожу.

Такое ощущение, что ухожу не от нее, а от нас обоих.

* * *

Кинг везет меня назад в Садовый Перевал.

Лиза реально порвала со мной. Я всегда удивлялся, как такая классная девчонка могла в меня влюбиться. В результате натворил глупостей и потерял ее.

– Не вешай носа, Мэв, – утешает Кинг, – никакая женщина того не стоит.

– Ладно, все путем. – Я расправляю плечи. – Будь что будет.

– Вот-вот, держись, бро. Не думай больше о ней.

Как не думать, если в голове только она и вертится?

Мы едем по бульвару Магнолий. У старого торгового центра в Кедровой Роще стоит несколько машин. Раньше здесь был продуктовый, но он уже несколько лет как закрылся. Сегодня на парковке стоит пара столиков со шмотьем, электроникой, компакт-дисками и кассетами. А еще «импала» с открытым багажником, в котором разложен остальной товар.

Это хозяйство того самого Рыжего, который впарил мне фальшивые кроссовки.

– Заверни-ка туда, – прошу Кинга.

– С чего бы вдруг?

– Надо с Рыжим перетереть, он мне втюхал джорданы с задницей в обмен на видеоигры.

– Ничего себе! Пускай вернет, факт!

– Угу, не то у него будут проблемы.

Мы заезжаем на парковку.

– Свистни меня, если че, – ухмыляется Кинг. – Ты знаешь, я всегда готов размяться.

Вот еще одна причина, почему он мой друг.

– Спасибо, но я сам справлюсь.

Выпрыгиваю из машины. Рыжий вовсю любезничает с клиенткой, расхваливая ей сумочку, тоже небось подделку хочет впарить, вот и стелется. Он из тех, что мнят себя красавчиками. Светлая кожа, зеленые глаза и волнистые волосы – у нас в школе девчонки таких обожают. Рыжему уже лет двадцать пять, давно не школьник, но все равно ошивается у входа и цепляет красоток.

– Эй, Рыжий, – окликаю его, переходя парковку, – дело к тебе есть.

– Черт! – шипит он вполголоса, но я-то слышу. Затем щерится в натянутой улыбке, сверкая золотым зубом. – О, какие люди! Че как, Мэв, приятель? Все окей?

– Ни хрена не окей! Ты продал мне фальшивые джорданы!

– Фальшивые? – восклицает клиентка и уходит.