Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

Он по-прежнему крепко сжимал узкую ладонь, увлекая за собой с площади в лабиринт закоулков с чередой мастерских и магазинов. Я с удовольствием, послушно следовала за спутником с благодарностью доверяя ему не только выбор дороги, но и кажется свою жизнь тоже.

Впереди появилась мастерская модистки с крупной, выцветшей вывеской. Мы вошли в небольшое помещение с круглым, уставленным разного рода манекенами окном. Внутри было уютно хотя немного тесно. У стены расположился широкий, чуть потёртый диван, на котором и устроился мой спутник, а напротив висело овальное, медное зеркало в чеканной раме.

Модистка оказалась шустрой, покладистой старушкой, которая пригласила меня в соседнюю комнату и быстро подобрала не слишком открытое, восхитительно алое платье на черном корсаже и с изящной, кружевной оторочкой. Мой кавалер безэмоционально взирал со своего места, как я восторженно поворачиваюсь перед широким, полированным зеркалом.

— Оно ведь целое состояние стоит!

— Разве это важно?

— Для меня да.

Детлафф вновь равнодушно пожал плечами.

— Считай подарком.

— Да за что же?

— Просто так. Мы уже можем возвращаться, или ещё часок другой повертишься перед зеркалом?

Пришлось поторопиться с переодеваниями. Портниха бережно завернула платье в чистый холст, приняла плату и раскланялась. На площади я уже хотела свернуть к городским воротам, но широкая ладонь Эретайна, теперь постоянно сжимающая мою руку, потянула в сторону ристалища.

— Ты ещё не видела турнир. — Спокойно пояснил он, отвечая на изумленный взгляд.

За воротами, на большом поле стояла бревенчатая арена. Мест на трибунах совсем не осталось, но мы прошли к самому ограждению, откуда было хорошо видно, как благородные рыцари бьются за честь своих дам, тупым оружием вежливости. Зрелище привлекало не особенно, в отличии от харизматичного кавалера, который положил руки на бревенчатый борт по обе стороны от меня, замыкая в капкан. Страха в душе совсем не было, скорее какой-то благоговейный трепет, приятно шелестел в животе. Никогда бы не подумала, что стану испытывать такие сладкие и вместе с тем мучительные ощущения, от близкого соседства с мужчиной, да ещё настолько крупным и сильным. Детлафф иногда опускал голову к моему уху, чтобы пояснить происходящее и всегда глубоко, с шумом втягивал воздух носом, очевидно его привлекал запах. Тихое, умозрительное изумление от его неоднозначного поведения, да и моей собственной, столь восторженной реакции, наполняло сознание полным смятением.

Рыцари в блестящих доспехах, удерживая тяжёлые копья украшенные цветной лентой, повязанной благородной дамой в знак благосклонности, неслись навстречу друг другу в намерении выбить противника из седла. Их щиты пестрели яркими, пафосными гербами с длинными, витиеватыми девизами.

— Наградой станет только смерть, — прочла я один из них и саркастически усмехнулась. — Не слишком жизнеутверждающе.

— Чем больше мужчины говорят о смерти, тем сильнее боятся ее, — отстраненно проговорил Детлафф, без особенного интереса наблюдая за ходом поединка.

Древко одного из копий разлетелось в щепки, ударившись прямо в грудь благородного господина. От сильного столкновения поединщика вырвало из седла и отбросило на пару метров в сторону. Трибуны притихли и в воздухе явственно разнёсся звон покореженного металла.

Я вздрогнула и всем существом рванулась к тому единственному защитнику, который никогда не отказывал мне в поддержке, никогда не предавал. К тому, кто неизменно протягивал широкую, сухую ладонь, пусть даже совсем не улыбаясь, не демонстрируя одобрения или снисхождения. К тому, кто в своей слепой, звериной ярости напав на город, спас меня одну… Спас и привёл к себе.

Детлафф. Такой странный монстр.

Крепко прижимаясь к широкой груди покровителя, я с замиранием сердца слушала шум его дыхания: мерный, глубокий, громкий. На миг показалось, что нет ничего важнее этой секунды, но потом гомон ликующей толпы ворвался в сознание словно стихийное бедствие.

— Он ведь не умрет? — взволнованный звон высокого голоса вдруг утонул и затих, сменяясь быстрым стуком сердца в ушах, прерывистым дыханием, шелестящим через открытые губы.

— Нет, — спокойно произнес Эретайн медленно смыкая крепкие объятья. — Он даже не ранен. Я не чую запаха крови.

Взор поднялся к суровому сосредоточенному лицу вампира, с нахмуренными бровями и пронзительным, полным смятения и боли, прозрачным взглядом. От этого стало стыдно, будто бы вновь сделала что-то плохое, неприличное.

— Прости. Постоянно врываюсь в твое личное пространство. Такая бестактная девица. — Попытка шутить выглядела скомкано, но вот только сильные руки ни на дюйм не ослабли хватки, продолжая уверенно сжимать мою спину.

— Я уже почти привык, — медленно произнес он, изучая мое лицо.

Когда внимательный взгляд коснулся губ, мои плечи невольно вздрогнули, а взор соскользнул в сторону, будто смутившись и не желая показывать этого.