Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

— Трое суток. На простынях кровь была и на вашей рубашке тоже… — Заметив румянец моих щек, девушка приложила ладонь к губам, прикусив их. — Так это… А я думала, что он вампир! Со свету сжить вас решил, окаянный, а тут вон какое дело!

Я рассерженно всплеснула руками и поднялась на локтях. Странно конечно, что после ночи с мужчиной девка в себя трое суток не приходила, но служанку такое объяснение похоже вполне устроило. Облегчённо вздохнув, Марта унеслась на кухню за завтраком к моему нескрываемому удовольствию.

После еды и не слишком удачных попыток собрать расползающиеся мысли обратно в разрывающуюся от боли голову, выяснилось, что Детлафф отбыл по неотложным делам и не обещал вернуться к ужину. Это позволяло заняться насущными проблемами вплотную, коих было не много. Точнее одна — Ориана. Не понравилось мне, как вампирша вела себя во время последней нашей встречи, однако жаловаться могучему покровителю было особенно-то не на что, потому необходимость принять собственные контрмеры проступала с неизбежностью очевидного.

Игнорируя дикую головную боль, я оделась и направилась во дворец к княгине Туссента с целью получить от нее маленький подарок в виде бочонка первоклассного вина, для своих последующих хитроумных, злокозненных изысканий в адрес неприятной дамы. В качестве повода была выбрана новая, вышитая собственноручно рубашка, а причины конечно крылись гораздо глубже.

Воспоминания о внимании со стороны бруксы, к моему Детлаффу, чувствительно беспокоили, но «кто предупрежден, тот вооружен». Что я могла противопоставить сильной и наверняка старой, хитрой бестии?

Если вдруг случится со мной несчастье на дороге, или нападет совершенно неожиданно какая-нибудь гадкая тварь, мой резкий, дикий, но недальновидный покровитель конечно разорвет в клочья виновника, а толку? Сразу ясно нарисовались картины того, как сердобольная Ориана будет утешать его в час скорби.

Вот уж нет.

Нужно было прикрыть незащищённые тылы и для этого лучше всего подходил подкуп всесильной интриганки. Пусть считает меня наивной дурочкой, так безопаснее, а вот я недооценивать ситуацию не стану, организуя себе фору.

Анна-Генриетта, как всегда великолепно одетая, безукоризненно вежливая и безгранично высокомерная, приняла подношение благосклонно и осведомилась, чем может отплатить за любезность.

Несколько наводящих вопросов, пара томных вздохов и бочонок превосходного вина из ее лучших запасов доставили мне домой, в качестве великой монаршей милости.

Получив желаемое, я откланялась, рассыпаясь в благодарностях, и отправилась далее, гонимая хлопотами по обеспечению подарка для вампирши весьма неприятным содержимым. Далее путь лежал в кузнечный цех. Детлафф упомянул о двимерите, особом сплаве, сдерживающем магию. Похоже, он и вампирам не слишком нравился.

Прелестно.

К вечеру все приготовления, включая прогулку до ближайшего леса, по тропам показанным некогда Регисом, были закончены, и бочонок чудного вина из запасов самой княгини Боклера передали госпоже Ориане с короткой запиской: «Эретайн», чтобы исключить возможность отказа от подношения.

Ещё у Ревеля в плену я уяснила необходимость просчитывать партию на пару-тройку ходов вперёд, что не могло не пригодиться в противостоянии с заведомо более сильным и опытным противником. Мне несомненно нужно было организовать себе преимущество.

Что ж, сказано — сделано.

***

Как только стемнело, в проеме двери появился хмурый, словно грозовая туча, Детлафф. Заметив меня в гостинной, его злой, жёсткий взгляд смягчился, вампир пересёк в два шага разделяющее нас расстояние, и, приподняв мой подбородок двумя пальцами, властно впился в губы грубым поцелуем, словно искал в нем утешения. Марта тихо охнула, но тут же зажала рот рукой, не желая привлекать внимания к себе.

По телу заструилась мелкая дрожь от близости возлюбленного мужчины, забираясь под одежду, покрывая мурашками плечи, заставляя затаить дыхание. Почуяв это Эретайн медленно, нехотя отстранился.

— Не сегодня, Лея. Я опять захочу твоей крови, а ты не готова.

Растерянный взгляд метнулся к Марте, намекая на ее неосведомлённость.

— Она не знает, — произнесла я одними губами, не до конца осознавая чего боюсь больше: раскрытия истинной природы покровителя или смерти компаньонки, неосторожно пошевеливайся в ненужный момент.

Не отпуская моего подбородка, Детлафф перевел внимательный взор на служанку, от чего та села на стул в углу, а потом вновь повернулся ко мне.

— Я не против того, чтобы ты завела себе компанию, но если девушка будет мешать, я избавлюсь от нее. Тебе ведь известно, что лояльность и безграничное терпение Региса, мне несвойственны.

При упоминании имени друга он ещё сильнее помрачнел, отпустил меня и резкими движениями направился к лестнице, однако замер у первой ступеньки, бросив через плечо:

— Нужно подумать, — эта фраза несомненно должна была быть истолкована, как приказ не тревожить его, разрушая уединение, необходимое вампиру для размышлений.