Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

— Ты излишне мнителен, дорогой мой. Мы оба прохладно относимся к упомянутой госпоже, но напасть на твою возлюбленную она определенно не способна.

— Проверю, — коротко бросил вампир и нервной походкой покинул дом.

Ещё у ворот большого особняка сладкий запах Леи стал настолько сильным, что сомнений в ее месте пребывания не оставалось. Это вселяло надежду, немного приглушая неприятный, горький привкус тревоги, и унимало беспокойство, однако на широкой, открытой террасе, где Ориана обычно принимала гостей, рыжеволосой красавицы не оказалось. Только слегка рассерженная хозяйка, старательно убеждала его в том, что девушка покинула ее незадолго до появления самого Эретайна. Учитывая свежесть и силу цветочного аромата возлюбленной, Детлаффу верилось в подобное с трудом, от чего злость и недоверие только множились в мучимой черной тоской душе. Но тут на глаза попалась забытая в спешке записка от Мурлегема. Опять чертов род вмешивался в его жизнь и Первородный кожей ощущал, что это все не к добру. Зря он сохранил жизнь Филиппу, нужно было задушить щенка, а потом и его сородичей, тогда бы ей сейчас ничего не угрожало. Ей…

***

Бордовый туман стелился по улицам Боклера. Различные низшие монстры, признавая хозяина, высовывали тупые мордочки из темных переулков, тянули короткими носами воздух и встревоженно хрюкали. Детлафф был зол, его ненависть и непонимание обостряли инстинкты до предела, делали способности более сильными и меньше подконтрольными разуму, а значит усиливали Зов. Постепенно, реагируя на призыв хозяина, мелкие твари начнут стекаться к нему, в ожидании приказа. Так было уже однажды. Тогда все плохо кончилось. Только не для нее. Уничтожив Боклер, он спас свою Лею и привел ее прямо к себе в руки.

Что одному плохо, то другому хорошо…

Эретайн вовсе не был безжалостным монстром, ему совсем не хотелось смертей невинных, но он погряз в этих жертвах… Тогда. И не задумываясь утопит в крови город вновь… Сейчас.

В ту, ужасную для всех ночь, Лея обрела свободу: с его помощью она избавилась от оков и стала жить другой, новой жизнью… Его жизнью. Вампир устало закрыл глаза, выступая из алых клубов у самых ворот поместья Мурлегемов. Рыжая девица владела им, вертела, как игрушкой, управляла. Подобное злило. Он тонул в сладком запахе, в медном блеске волос, в ярком светящемся взгляде, как муха в меду, путался во множестве интриг, окружавших повсюду, и ничего не мог поделать с собой. Покой казался возможным лишь рядом с ней. Неважно, он найдет ее, уже совсем скоро, а потом унесет на самый край света и спрячет так глубоко, чтобы никто не смог отнять его счастья… Никогда больше.

— Детлафф? Ты один? — Навстречу шел взволнованный, осунувшийся и, какой-то жалкий Винсент.

— Где она? — прорычал вампир выпуская длинные, кривые когти, оскаливаясь ровным рядом острых зубов.

— Ее нет здесь. — Мурлегем опасливо повел плечами и предусмотрительно отступил. — Рассуди сам: характерного аромата вокруг не слышно, но мой замок полностью к твоим услугам, я предупрежу челядь, что ты имеешь полное право зайти куда угодно.

Эретайн рванул с места по узким коридорам. Слуги, чуявшие присутствие постороннего бессмертного, жались к стенам, путались в поклаже и замирали, ожидая, когда странный, взбешенный господин покинет их, не желая привлекать его внимание к себе. Ещё десяток минут он исследовал подземелья понимая, что Мейлеи здесь нет и никогда не было. Конечно запертые камеры остро пахли кровью разного качества и времени пролития, но только ни один запах не напоминал тот самый, такой знакомый до рези в висках, такой… Родной.

У большой, окованной железом двери мерил порог нервными шагами Винсент, казалось он не знал, что должен сказать или сделать, чтобы убедить Первородного в своей невиновности.

— Она не приходила сюда, да и позвал я ее совсем…

Детлафф схватил Мурлегема за горло и стукнул о стену так, что по старинной кладке брызнула сеть мелких трещин, а со сводчатого потолка посыпалась каменная крошка.

— Зачем? — угрожающе прорычал вампир прямо в лицо перепуганному хозяину, уже не пытаясь скрывать душившую грудь звериную суть. — Зачем ты ее позвал?

— Успокойся, пожалуйста, я только…

— Я задал вопрос! — Длинные когти начали врезаться в кожу, из-под сжимающихся пальцев потекли бордовые струйки.

С острым, болезненным облегчением Эретайн ощущал, как ноют затёкшие мышцы, расслабляясь, меняя облик, превращая его в зверя, такого, каким создала вампиров природа, очень давно, ещё в другом мире. Зрачки Мурлегема расширились от страха настолько, что закрыли собой почти всю радужную оболочку, дыхание жертвы стало прерывистым, поверхностным, явственно иллюстрируя истерику.

— Она спасла нашего сына! — громкий, взволнованный голос Офелии прорезал воздух, как нож масло. — Мейлея была добра к Филиппу… К нам. Никто бы не причинил ей зла в этом доме!

Жестокий, чуть отсвечивающий алым взор, переместился на хозяйку, что напугало Винсента ещё сильнее.

— Я хотел просить помощи!

Детлафф злобно усмехнулся, но хватку ослабил, неосознанно признавая возможность сказанного.