Ртуть

Почти невообразимая роскошь жизни насельников Фамагусты оказывается для Жака полной неожиданностью. Какие драгоценности носят здесь женщины! Какими ювелирными изделиями и произведениями искусства торгуют здесь купцы! Жак никогда не видывал подобного, даже при дворе Жана Беррийского. Местные лавки ломятся от товаров – золотой и серебряной парчи, посуды из чеканного золота и серебра, драгоценных статуэток, резных изумрудов и изделий из слоновой кости, поделок из нефрита всевозможных тонов и оттенков, многообразных специй и пряностей. А качество этих товаров даже в лавках мелких торговцев такое, что ему не поверит ни один житель Буржа (Жак в этом убежден!).

И ещё одна странность занимает купца: если во Франции аристократ, занимающийся коммерцией, порочит имя своей семьи, то итальянские дворяне под правлением Медичи не страдают такой щепетильностью и без всякого стеснения ведут торговые дела. Даже венецианцы не стыдятся торговли с «неверными», запрещенной папой, и без всякого зазрения совести продают им оружие, нисколько не задумываясь над тем, в чьи руки оно попадёт, и абсолютно этим не тяготясь.

Жак теперь знает, что венецианцы – лучшие судостроители. И они сохраняют за собой монополию на поставки в Левант соли, столь необходимой провожатым верблюжьих караванов для сохранения мясных продуктов в пустыне. Кроме того, они отточили до совершенства искусство ткачества и крашения шелковых и бархатных тканей, как, впрочем, и выдувания стекла в утончённые, прекрасные формы. Жак вспоминает, как мальчиком он хаживал в мастерскую буржских стекольщиков, изучая их ремесло. И теперь купец вынужден признать: качество венецианских изделий несравнимо выше.

Защищая свою активную торговлю с Левантом в Средиземноморье, Венеция использует вооруженные эскорты для сопровождения принадлежащих ей торговых судов. Венецианцы также застроили всё побережье сторожевыми башнями – не только для наблюдения за своими кораблями, но и для взимания пошлин со всех иных судов, заходящих в их небольшие гавани, чтобы пополнить запасы воды. И помимо этого – как узнаёт Жак, опять же к своему удивлению, – венецианцы охотно сдают порожние суда торговцам из других стран под одним условием: те не должны торговать такими же товарами, какими торгуют они сами.

Извечный соперник Венеции, республика Генуя, колонизировала зону Босфора и Чёрного моря, открывающую ей доступ к сокровищам персов и московитов. Очень быстро Жак понимает, что ее морская мощь намного превосходит таковую венецианцев: генуэзцы – более искусные мореходы, они освоили все известные морские пути и сами составляют карты, которые держат от соперников в жесточайшем секрете. Более того, Жак узнает, что генуэзцы прочно обосновались во французских портах – Нарбонне и Монпелье. Вооружённый такой ценной информацией, буржский купец понимает, что обязательно должен воспользоваться ею и найти способ извлечь из неё выгоду.

Тем временем Жаку приходит письмо от Марсэ:

«Мой дражайший супруг!

Я знаю, что Фамагуста – последний порт на твоем пути. И это письмо посылаю в надежде, что оно застанет тебя именно там. Мной движет неодолимая потребность рассказать тебе о нашей дорогой Жанне д’Арк, так жестоко обреченной королем на страшную участь. От Хуаны я узнала, что королева Сицилии пыталась уговорить короля направить войско в Руан, чтобы спасти Деву. И послала деньги на ее выкуп, но они пришли слишком поздно. Сама же Иоланда в это время ездила по неотложному делу в Бретань, и, по-видимому, не встречалась с гонцами. По слухам, разносимым местными сплетниками, Жанна слишком вознеслась и стала опасной для придворных вельмож, в особенности для королевского архиепископа. Он часто сетовал на то, что Дева осмеливалась его игнорировать – она утверждала, что общается со своими святыми напрямую, без чьего-либо посредничества. И я полагаю, что так оно и было. То, что сделал король, архиепископ и ее судьи, просто ужасно! Я много времени провожу в нашем соборе, моля Бога о прощении».