Ртуть

Заключенный в 1435 году Аррасский договор устанавливает длительный и желанный мир между Карлом VII и Филиппом Бургундским, который наконец отказывается от поддержки англичан. В следующем году коннетабль Франции Артур Ришмон, еще один протеже королевы Иоланды, входит с армией в Париж. Именно в это время Жак Кер снова предстает перед пристальным и испытующим взглядом всевидящей королевы Сицилии. «Какая необыкновенная женщина! – думает купец. – Будь она мужчиной, королевство давно было бы спасено!»

Жак понимает: только стараниями Иоланды корыстных и алчных придворных в окружении короля постепенно сменяют достойные люди. Её влияние на Карла VII невозможно переоценить. После нескольких аудиенций, убедившись, что она может доверять Жаку, как прежде, Иоланда признается ему, что добивалась заключения мира между королем и герцогом Бургундским долго и упорно.

– Мой добрый друг, я нисколько не сомневаюсь, что вы поддержите меня во мнении: наши усилия по изгнанию англичан с французской земли могут увенчаться успехом лишь при объединении усилий. А это стало возможным только благодаря примирению короля и герцога, а также их приверженцев.

– Моя королева, я полностью сознаю важность этого перемирия и всецело разделяю ваше мнение. Недавно в Дамаске мне довелось встретиться с одним из людей герцога Бургундского, довольно славным и способным малым. И мы с ним говорили как раз об этом. Вне всякого сомнения, объединение всех наших сил и войск – единственный возможный путь к достижению цели.

Но кроме урегулирования взаимоотношений короля и герцога Бургундского существует другая проблема. Речь о нескольких французских герцогах, которые отказались от лояльности правомочному королю в пользу англичан – отчасти ради выгод, сулимых торговлей с Фландрией, находящейся под контролем врага.

У Жака имеются свои агенты при дворе каждого герцога. И ему отлично известно о девушках, которых королева Иоланда пристроила туда, чтобы поколебать лояльность вероломных вельмож англичанам и переманить их опять на сторону Франции. Этих обольстительниц Иоланда отобрала среди девушек Анжу, настроив их послужить своему королю и отечеству. Их задача – понудить своенравных лордов к исполнению их подданнических обязанностей перед сувереном с помощью аргументов и заманчивых посулов, а при необходимости и с помощью своих женских чар. И задумка королевы воплощается! Под давлением убедительной логики, которую королева внушила своим засланкам, герцоги начинают сознавать, что французские герцогские дома должны быть привержены Франции, а не её завоевателю в лице Англии. Жак знает, что Рене не совсем одобряет подобные практики своей матери, но сомневаться в их положительных результатах не приходится. Королева Сицилии смотрит в глаза Жака так, словно бы читает его мысли. Впрочем, Жак уверен, что так оно и есть.

– Мой друг, со времени нашей последней встречи я слышала много рассказов о вас и о ваших смелых путешествиях. И я могу судить по нашему общению, что вы человек здравомыслящий и чистосердечный. Вы позволите мне воспользоваться вашими замечательными качествами? – свой вопрос Иоланда сопровождает чарующей улыбкой.

– Моя госпожа, – Жак склоняется в низком поклоне, чтобы выиграть время и собраться с мыслями. – За время своих путешествий в Левант и на Ближний Восток я действительно многому научился, хотя всегда можно научиться большему. Чем я могу послужить вам?

Снова искривляя губы в своей знаменитой улыбке, королева изучает купца. Крепкий мужчина среднего роста на середине четвертого десятка лет и явно в расцвете сил, – думает она, рассматривая правильные черты лица Жака. Да, он много работал, он верит в себя и знает свой путь. Выдержав паузу, Иоланда говорит:

– Мне думается, вы могли бы сослужить большую службу как королю, так и всей Франции. А это ведь наша общая цель, не так ли?

Он что-то бормочет в ответ, но, судя по всему, проходит ее проверку, потому что годом спустя, в 1436-м, ходатайством королевы Иоланды (а Жак нисколько не сомневается в ее причастности к решению короля) Карл VII вызывает его в Париж.

Жак не общался с королем с момента его коронации. Он часто встречал Карла в Бурже и отвешивал ему приветственные поклоны, которые тот всегда одобрял кивком головы. Но, когда король желал что-нибудь купить или занять денег, он поручал это одному из своих придворных любимчиков. Даже их деловое общение велось опосредованно – через тех же миньонов. А сам Жак, памятуя о своем «грехе молодости» на Буржском монетном дворе, и невзирая на разрешительную грамоту короля, простившего ему этот грех, никогда не причислял себя к кругу лиц, имеющих основания рассчитывать на особую благосклонность Карла. Но вот пробил час – и король удостаивает купца аудиенции.

– Ах, Жак Кер! – приветствует его Карл. – Я очень нуждаюсь в ваших легендарных талантах. Думаю, вы слышали о том, что я собираюсь обновить истощенную денежную систему Франции? – Жак склоняется в поклоне в знак согласия. – Так вот, я решил назначить вас управителем Парижского монетного двора.