Руанда: принять примирение. Жить в мире и умереть счастливым

В начале 2013 года Первая Леди Руанды приняла Бампорики и приказала некоторым государственным институтам поддержать его инициативы. В одно прекрасное утро, когда я готовился выйти из дома, чтобы ехать в офис фонда, мне позвонил Жан де Дье Мучьо, ответственный секретарь Национальной Комиссии по борьбе с Геноцидом (CNLG), и попросил меня заглянуть в его офис. Когда я приехал к нему, бывший Министр юстиции показал мне документы Бампорики, которые пришли от Первой Леди, и которые нужно было профинансировать. Там было о туре, который должен был пройти по пятнадцати районам. Господин Мучьо сказал мне: «Мой дорогой Кизито, но это плагиат! Он делает почти то же, что и твой проект! Он даже поместил голубку, он также…»

На самом деле, на логотипе моего фонда большая голубка держала музыкальную ноту в своем клюве.

– Это ничего, ответил я, надеюсь, у него всё получится хорошо, и пусть голубка пролетит по всему небу Руанды.

Перед тем, как попрощаться, господин Мучьо сказал мне: «Я вынужден попросить прощения у тебя, Кизито. Два миллиона, которые я обещал твоему фонду, я отдам Бампорики. Ты же видишь, что это идёт с самого верха…»

Я согласился, но был разочарован, поскольку у нас было соглашение с CNLG, и я не понимал, как всё может поменяться в один момент.

Это турне Бампорики было профинансировано Министерством по делам молодёжи и новых технологий (MYICT), Комиссией по борьбе с геноцидом (CNLG) и фондом Imbuto (фонд Первой Леди). Поэта сопровождали несколько руандийских артистов, которых он сам выбрал, например, Дьедоне Муньяншоза под псевдонимом Мибилизи, Мани Мартен и Ругано Калиса (все они родом из Чьянгугу, как и Бампорики). Они проехали пятнадцать районов, а потом дали концерт в отеле «Серена» в Кигали 30 июня 2013 года.

Фонд Имбуто пригласил всех членов правительства и ассамблеи на мероприятие. Они также пригласили несколько десятков молодых людей из каждого района. Накануне мероприятия, прибыв в бюро своего фонда, я нашел приглашение, выскользнувшее из-под двери. Я принял предложение и на следующий день отправился в «Серену».

Перед десятками молодых людей и перед уважаемыми политиками поэт Бампорики рассказывал свою личную историю, делая акцент на периоде геноцида и на том, как он видел это как молодой хуту. Также он выражал благодарность РПФ, который воспитал его, «хоть у него и приплюснутый нос» (он часто употреблял это выражение, чтобы подчеркнуть, что он хуту). Он призвал всю молодёжь хуту почувствовать стыд, как он его чувствует за то, что он носит имя кровавой нации. Также он решился попросить прощения за всю страну целиком. Его поддержали речами несколько уважаемых политиков хуту, которые взяли слово после него. Среди них были фанатик Бонифас Ручагу, Премьер Министр Пьер Дамьен Хабумуремьи и Министр по делам молодёжи Жан Филипп Нсенгимана. Они все уверяли аудиторию, что стыдятся того, что они хуту, и просят прощения от имени своих родителей и семей. Мероприятие транслировалось по национальному телевидению.

Сидя на своем месте в зале, я не мог понять, для чего проводить такое мероприятие? Я не мог понять, зачем правительству поддерживать подобные программы. Я чувствовал себя весьма неловко, оттого что находился там, и был счастлив, что ни мой фонд, ни я сам никак не вовлечены в эту историю. Первая часть мероприятия завершалась речью Первой Леди, которая, касаясь прозвучавших свидетельств, была даже обуреваема эмоциями. В перерыве на полдник, когда нас пригласили на банкет, я ушёл. Я не чувствовал себя в своей тарелке на этом мероприятии, я не находил себе места. Тогда почему бы мне не уйти и не посмотреть остальное по телевизору?

Вернувшись домой, я достал бутылку виски. Я уселся перед телевизором с телефоном в руке. На небе появилась туча, собирался дождь. Я посмотрел вторую часть и был очень удивлён, увидев, что Президент Кагаме появился, чтобы завершить это мероприятие. Несколько слов, произнесенных там после полудня Главой государства, останутся навсегда тяжестью в моей голове, как самые политически опасные высказывания из всех его речей:

«… если ты не участвовал в преступлении, но другие, носящие такое же, как ты, имя, совершили его, ты должен просить прощения от их имени …»

«…ты собираешься убивать, говоря, что делаешь это от моего имени? Я тоже тебя убью!»

Я онемел, мне показалось, что у нашего президента не все в порядке с головой. Самое худшее, что могло случиться в дни, последовавшие за этим мероприятием, это то, что это стало заразным. Министры хуту, соответственно, сделали заявления в СМИ о том, что они просят прощения – некоторые от имени хуту, некоторые – от своего имени за свое поведение во время геноцида. Интересно, почему некоторые из них не преследовались судом?