Рубеж-Владивосток (СИ)

Ведь наши объятия — это всё, что у нас есть.

— Мне нечего тебе подарить, — неожиданно заявляет Агнесса, казалось бы, о совершенно ненужном сейчас, смотрит растерянно, рассматривает моё лицо и добавляет горько: — И я боюсь, что завтра не вернусь, и не выполню обещание.

Ах вот оно что. Улыбаюсь. И не тяну с ответом!

— Подари мне небо, и крылья перламутровые… хотя бы на этот бой, — прошу нескромно.

От удивления глаза Агни стали ещё больше. Такие прекрасные и невероятные.

— Но я не смогу отдать тебе кольцо, — шевелятся её алые губы. — Магия эрения капризна, она не приемлет…

— Мне не нужно, — отвечаю, борясь с желанием снова прижать её к своей груди и ощутить, как бьётся её сердечко. — Мы просто поменяемся местами. Я поведу, а ты станешь моим штурманом.

Секунду смотрит с сомнением. А следом лицо озаряет восторг. Новая эмоция от Агнессы рождает восторг и у меня.

— А ты ведь сможешь, раз Суслова поднял! — Восклицает радостно, вырываясь из объятий настойчиво и вызывая тем невольную досаду. — Садись!

— Но принцесса, — спохватился уже я, не желая подставлять девушку.

— Мы ей не скажем. Садись, пока не передумала.

— Агни, ну где тебя черти носят!! — Визжит Небесная.

— Порой так бесит, — выругалась Агни и посмотрела на меня так застенчиво, что захотелось вновь её обнять.

Но я сдержался, не шелохнувшись эти две секунды и не отрывая взгляда от её волшебных глаз.

Неловкая пауза.

— Времени больше нет, Андрей. Сейчас, или никогда, — произнесла так неоднозначно.

И сердце воспламенилось в груди.

Глава 18 Каково это… вспомнить

Устроился в кабине с заметной неловкостью. Агни легко перенастроила её, подёргав рычаги и подкачав там что–то, дабы по длине моих ног педали встали.

Устроилась впереди деловито, спиной к груди прижалась, когда крышка заехала.

— Я же ничего не нажимал, — спохватился.

— Ментальная связь с мехаром, — объяснила. — Пять частиц эрения дают такую силу.

— Ты ведь не будешь вмешиваться в управление? — Уточнил на всякий случай.

— Оно не так эффективно без прямого контакта. А так… да, буду, если иного выхода не останется, — ответила деловито.

— Спасибо за откровенность.

— Агни… — раздалось через помехи уже где–то с другого конца мира.

— Всё, пора лететь, Синий заглушил связь, значит, пошёл в атаку. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, гусар Андрей.

— Если честно… нет, — смеюсь горько.

Затаив дыхание кладу руки на прорезиненные гашетки. Заключаю в хват, и мурашки бегут по рукам и плечам.

Мехар начинает гудеть, нехотя. А я чувствую, как сознание утягивает в чуждый звёздный омут!

— Положи свои ладони на мои, — прошу, спохватившись, уже на грани некоего перехода!!

Чувствую касание. И вздыхаю звучно, будто из глубины морской вынырнул и долго не дышал. А теперь я вдыхаю аромат её светлых волос и чувствую, как через прикосновения вливается магия эрения с её кольца.

Именно так это и сработало, когда я надел кольцо на занятии, а затем без эрения завёл памятник.

А сейчас полноценный боевая машина в моей власти!! От возбуждения в мозгу хочется визжать. Сердце долбит, и дышится, как после грозы, ибо в нос тонкие потоки воздуха бьют.

— Активирую, — раздаётся от Агни с волнением!

Светлеет броня, становясь прозрачной. Круговой обзор к моим услугам. Капли дождя разбиваются о незримый щит. Прямо у глаза встаёт боевая линза, как некий оптический прицел. Чуть правее, будто вдалеке, но в то же время в фокусе глаза проявляются активная схематичная карта местности с точками и контуры самого мехара с красными точками повреждений. Вот, значит, как всё это смотрится со стороны пилота.

Если мехар целый и настроенный, как надо.

Нажимаю на край левой гашетки, манипулируя левой конечностью. Рука машины поднимается, лезвия разворачиваются по оси. Ух ты! Работает!! Второй рукой пробую… да!!

— Дави плавно, — подсказывает Агни. — Да ты всё и сам умеешь.

— Мой отец был лучшим мехаводом Приморья, — отвечаю с гордостью и послушно добавляю тяги на двигатель.

— Я знаю, он был легендой…

— Спасибо.

— За что? Я констатирую факт.

Отрываемся от земли!!

Девушка ахает от рывка, вжимаясь в меня сильнее.

Вылетаем обратно во Владивосток. Направление подсказывает штурман. Понимаю, что летим на бой, спешим людей спасать, но восторгу нет предела, и я… взмываю выше!! Выше!! И выше!!

Деревья уменьшаются до игрушечных, сливаются кроны, превращаясь в мох, дальше уже только пятна, очертания полей и рек. Но вниз больше не смотрю, мой взор устремлён в облака, тёмные, бугристые, казалось бы, далёкие. Но нет! Мгла словно наплывает сама, окутывая серостью.

В груди нарастает «ах», и кажется, что я забыл, как дышать.

Пикает что–то у уха всё чаще.

— Пульс критический, Андрей, пожалуйста, сбавь обороты, — слышу от Агни.

Да вот больше делать нечего! Давлю на рычаги тяги, взяв максимально вертикальный вектор. Прохожу сквозь облака. А они всё светлее и светлее. Вскоре это уже белый хлопок! Вырываемся из него, оказываясь над бугрящимся океаном из «снега», блестящего на солнце! Мгновение, и солнце уже затемнено. Но всё равно смотреть на него больно.

С добротным бельмом на глазу, но торжеством в груди озираюсь.