Рубежи свободы

– А разве Британия не сочла бы за «казус белли» пиратское нападение в мирное время на свой пассажирский пароход с убийствами пассажиров и команды? Какое наказание за пиратство положено по английским законам, принятым, если я не ошибаюсь, еще в шестнадцатом веке и не отмененным до сих пор? И предусмотрено ли в этих законах смягчающее обстоятельство «борьба за свободу своего народа»? Так и у нас – есть предел, дальше которого отступать нельзя.

– «Кто тронет нашего, тот умрет»? Однако же американцы стерпели от вас Шанхай.

– Что поделать, мистер Черчилль, слишком большие потери понесли мы в минувшей большой войне. И теперь никак не можем позволить, чтобы кто-то даже мечтал поднять руку на нас или наших друзей.

– Французы в аналогичном положении решили, «пусть лучше нас завоюют, чем снова Верден». Как подобает цивилизованным европейцам.

– И получили в итоге и рабство, и Верден вместе. А кто вам сказал, что русские – это европейцы? Мы не Европа и не Азия, мы – сами по себе. Наша вековая ошибка была в том, что мы стремились войти в Европу, не понимая, что там нас будут в лучшем случае терпеть. А в худшем – объявят унтерменшами, а нашу землю – бесхозной.

– И оттого вы решили, что завоевав Европу, решите свои проблемы?

– Нет, мистер Черчилль, нам просто надоело. Что каждый раз, как у вас в Европе появляется очередной великий завоеватель, строитель державы «от можа до можа», то он непременно лезет к нам – за землей, рабами, рынками сбыта и даровым сырьем. Нам ничего этого не нужно, своего хватает – но нам нужны вменяемые соседи, с которыми можно иметь дело. А не желающие при первом удобном случае откусить от нас кусок.

Русский вождь, при всем его византийском коварстве, оставался безнадежным идеалистом. Капиталу нужны рынки сбыта, источники дешевого сырья и рабочей силы – ничего личного, просто бизнес! А потому мир без конкуренции возможен лишь в мечтах. И в первую очередь кушают тех, кто отличается от вас по культуре, в ком вы видите чужого. Так что русским всего лишь больше повезло, в отличие от китайцев, индусов, африканцев и коренных жителей Америки. Они все равно будут для нас варварами, как для того Рима – дикие германцы. Мы можем с ними договариваться, заключать перемирие – но никакой долгосрочный союз невозможен. По крайней мере, пока одна из сторон не утратит жизненных сил, как тот Рим, разоренный готами и вандалами.

Но если русские в это верят, отчего не поддержать в них это заблуждение? Придется уступить сейчас немногое – чтобы не потерять все. И пусть уже не я, а потомки думают, как вернуть утраченное!

– Хорошо. Какую компенсацию вы требуете от нас?

– Первое. Официальные извинения британского правительства перед Народной Италией. Немедленное освобождение незаконно задерживаемых итальянских граждан, равно как и судна. Денежные компенсации пострадавшим, а также семьям погибших – ведь будет несправедливо, если за разбой ваших пиратов итальянская казна станет платить?

– В разумных пределах. Все же, насколько мне известно, ни один итальянец от руки нашего военнослужащего не пострадал.

– Вы плохо информированы, мистер Черчилль, – Сталин достал газету. – Тут хорошо видно, как синьор Винченцо, отец национальной героини Италии, был жестоко избит британскими солдатами. И наверное, не он один, если уточнить, что за кадром осталось? Пассажиры «Лючии» должны быть освобождены немедленно. И мы вывезем их сами, чтобы ни у кого не возникло соблазна снова несчастный случай устроить. Наши самолеты вылетят в Александрию завтра днем – и если их там встретят не дружески, мы будем очень сильно огорчены!

– Вы не оставляете нам выбора. Я свяжусь с Лондоном немедленно по возвращении в посольство. Однако я убежден, что это действительно был несчастный случай. Или какая-то ошибка, за которую виновные будут строго наказаны.

– Тогда, в дополнение к первому пункту, СССР настаивает, чтоб эта авиакатастрофа была тщательно расследована международной комиссией, с обязательным участием нас, вас и итальянской стороны. Если это нужно, мы обломки со дна моря достанем. И установим достоверно, что было причиной – техническая неисправность, или диверсия.

Отказать в этом также было невозможно. Напомню, что на тот момент авиакатастрофой были очень обеспокоены Союз авиаперевозчиков Великобритании и фирма «Де Хэвинлэнд». «Комета», первый в истории реактивный пассажирский самолет, был надеждой Британии, одним из важнейших инструментов сохранения единства бывшей империи (единственный транспорт, позволяющий в кратчайшее время попасть из Лондона в Кейптаун, Дели или Сидней) и весьма прибыльным проектом (шли переговоры о крупномасштабной закупке «комет» таким гигантом, как «Пан Ам»). А потому официальное утверждение британского правительства, что в катастрофе виноват технический дефект, было принято очень болезненно. Самой приемлемой для всех версией было бы, что самолет сбили американцы – однако правительство США решительно отвергало все обвинения.