Рубежи свободы

Два часа марша. Наибольшую угрозу представляла авиация. Как уверял майор Шенк, ветеран Восточного фронта, а теперь начальник штаба сводного отряда, полк русских Ил-2 превратил бы нас в мясо. Проклятые британцы, наверное, уже с самого начала что-то замышляли, раз не дали средств ПВО, полдесятка 20-мм автоматов на всю армию – это даже не смешно! Считалось, что при наступлении армию Свободной Ливии будут прикрывать английские самолеты. Но британские штабы никогда не отличались оперативностью – о Аллах всемогущий, дай нам два часа, только два часа! Пока мы не подойдем к Каиру.

Зато американцы в курсе – еще до выхода им было послано условленное радиосообщение. И час назад над колонной пролетел их самолет! На большой высоте – но у англичан в Египте не было реактивных. Были у русских, на их базах на островах Кипр и Крит – но что делать русскому здесь, мы ведь пока еще не воюем? Значит, палубный разведчик с эскадры ВМС США, стоящей в Александрии. И возможно, в Вашингтоне готовят (или даже уже предъявили) ультиматум англичанам – «нашего хорошего парня не трогать». Жаль, конечно, выпускать из рук такой источник дохода, как канал – но будем реалистами, американская поддержка того стоит! Да и ежегодная фиксированная плата в долларах «за аренду» – это тоже очень хорошо.

Два самолета, на не слишком большой высоте. По силуэту – такие же, как тот, что был час назад. Идут с востока.

– Не для штурмовки, высоковато, – сказал Шенк, бывший с Насером в командирском бронетранспортере, – и бомбить послали бы минимум эскадрилью. Наверное, снова разведчики – наши друзья интересуются, скоро ли мы дойдем.

И добавил тревожно:

– А все ж что-то неспокойно. Не надо было мне тогда расстреливать русских пленных – служил бы сейчас в Фольксармее. И был бы, наверное, уже оберстом, а то и генералом.

И тут от одного из самолетов отделился предмет. А оба штурмовика, включив форсаж, на максимальной скорости пронеслись над колонной и исчезли на западе.

Всего одна бомба? А когда Насер понял, что это, то онемел от ужаса. И пытался понять – за что? Он же собирался честно исполнить свои обязательства! Перед американцами – которые оказались столь же подлы, как англичане!

И зажглось над колонной солнце, встал багровый гриб. Машины с людьми вспыхнули как спичечные коробки. А ударная волна пронеслась ураганом, сметая горящие обломки как пыль.

Лючия Смоленцева.

Рим. 26 июля 1953 г.

Моя любимая Италия! В следующий раз постараюсь прилететь сюда вместе с детьми. И с Анной – покажу ей Рим, так же как она была моим гидом в Москве и Ленинграде. А пока что – домой!

Завершился ли суд над пиратами? Пока еще идет – и следствие интересует вся информация о ливийских мятежниках, могущая быть нам полезной, и напоминание для Британии, что если они не выполнят сових обязательств, может открыться еще что-то, для них неприятное. Но основные события там уже совершились. И я знаю уже, какой будет приговор – мы не настолько милосердны, чтобы прощать закоренелых бандитов, пиратов и убийц! Не как будет (муж мне рассказал) в ином времени, где даже самым отъявленным негодяям, убивавшим детей, оставляют жизнь (заодно взваливая на общество расходы по содержанию этих мерзавцев). Единственное, что может быть – это удовлетворение просьбы самого Идриса о замене повешения расстрелом. Может, и заменят, если мы его сотрудничеством со следствием будем довольны!

Я хотела сохранить в тайне тот факт, что не была в ту ночь на «Лючии». Так как знала, что все, кто здесь, в Италии, задают мне этот вопрос – что они хотят от меня услышать. Это ведь не грех лжи, я ведь ничего не говорила! Ну, а в Москве сразу поспешу на исповедь к отцу Серхио и сниму с себя грех, если он есть. Но меня вызвали в Ватикан, на аудиенцию к самому его святейшеству! Где я с изумлением узнала, что мне собираются орден Святого Сильвестра вручить, «командорскую» степень, такую же, как у моего мужа – но у него заслуженно, обе награды, за спасение папы из немецкой тюрьмы и за поимку Гитлера, ну а я во втором из названных славных дел самое минимальное участие приняла, а сейчас вообще никого пальцем не тронула! И мне – награду, которая при короле давала не только дворянство, как низшая «рыцарская» степень, но и титул? А если это не грех, то что тогда?

Мне пришлось идти исповедываться к отцу Анжело. Тот, выслушав меня, улыбнулся слегка, а затем строго спросил, не хочу ли я сказать, что его святейшество был неправ, посчитав меня достойной «ради всего, что вы действительно сделали, синьора». Если там были не вы, а ваш супруг, то сказано, что муж и жена едины, так что вы вправе считать это вашей общей наградой. И просто неудобно, когда вы, синьора, оказываетесь менее отмечены, чем ваш муж. Ну а мой рыцарь, после меня выслушав, сказал:

– Мне становиться «великим командором», как там третья степень, следующая за командорской, называется – а ты бы оставалась с самой низшей? Ну уж нет, будем поровну! И пусть во все анналы пишут, что меня там не было, а ты была – если надо, я подтвержу.