Руби

– Прости, что разозлилась на тебя раньше, – сказала я. – На самом деле ты тут ни при чем. Я зря позволила ей уговорить меня на эту аферу.

– Ты оказалась в невыгодном положении. Жизель при случае всегда любит воспользоваться преимуществом над людьми. Это меня не удивляет. Но впредь постарайся оставаться самой собой. Я не так давно тебя знаю, Руби, но думаю, ты очень хорошая девушка и, несмотря на все эти ужасные вещи, через которые прошла, ухитрилась остаться доброй. Не разрешай Жизель разрушить это, – добавил Бо. Через мгновение я почувствовала его руку на моей щеке. Прикосновение было нежным, но я задрожала от неожиданности.

– Во всяком случае, целуешься ты лучше, – прошептал он.

Мое сердце опять начало тяжело стучать. Его рука лежала на моем плече, а затем я почувствовала его дыхание на щеке, его губы двигались все ближе и ближе, пока не нашли мои. На сей раз я не сопротивлялась, а когда его язык прикоснулся к моему, я позволила своему языку проскользнуть по кончику его. Бо застонал, но вдруг мы услышали громкий стук в дверь и отскочили друг от друга.

– Бо Андрис, выходи сию же минуту, слышишь, сию же минуту, – закричала Жизель. Бо засмеялся.

– Кто это? – крикнул он через закрытую дверь.

– Ты отлично знаешь, кто я, – орала Жизель. – Сейчас же выходи.

Бо открыл дверь. Жизель отпрянула назад. Недоумевающий Мартин стоял рядом с ней. Ее руки были сложены, она слегка покачивалась.

– Что вы двое здесь делаете?

– Руби, – начал Бо, – твоя сестра и я…

– Ты знаешь, что я не Руби, а она не я. Ты знаешь это, Бо Андрис.

– Что? – Бо притворился потрясенным и удивленным. Он посмотрел на меня и отступил назад. – Никогда бы не подумал. Это поразительно.

– Сейчас же прекрати, Бо. Это была маленькая шутка. И ты… – Жизель сверкнула на меня покрасневшими глазами. – Ты поигрывала весьма удачно, а еще говорила, что боишься и ничего не выйдет!

– В чем дело? – наконец спросил Мартин. – Кто есть кто?

Мы все трое повернулись к нему. Вначале разразились хохотом Бо и Жизель, а потом, чувствуя себя беззаботной от рома и поцелуев Бо, и я.

Жизель объяснила розыгрыш Мартину, и мы все начали снова, только на этот раз Мартин сидел рядом со мной. Жизель подливала ром и кока-колу и выпивала свой коктейль так же быстро, как и готовила. Я выпила лишь немного, но голова у меня кружилась. Попозже Жизель потянула Бо к купальне, с удовольствием оглянувшись на меня, когда закрывала дверь раздевалки.

Я откинулась на шезлонге, не в состоянии выбросить из головы воспоминания о теплом прикосновении и поцелуях Бо. Неужели это ром наполнял меня таким теплом?

Мартин внезапно обнял и поцеловал меня, он попытался продолжать в том же духе, но я решительно оттолкнула его.

– Эй, – проговорил он с полузакрытыми глазами, – в чем дело? Мы ведь развлекаемся.

– Несмотря на то что ты, возможно, слышал или думал о девушках с протоки, я не такая, Мартин. Очень жаль, – сказала я.

Ром явно подействовал на молодого человека, он пробормотал какое-то извинение, а потом откинулся на шезлонг и через некоторое время заснул. Я ожидала, сидя рядом с ним, но ждать мне пришлось недолго. Внезапно Бо и Жизель вышли из раздевалки. Жизель плакала, похоже, ее тошнило, а может, она уже и вытряхнула из себя и ленч, и ужин. Мартин проснулся, мы отошли в сторонку и наблюдали. Жизель поняла всю неловкость ситуации и заплакала.

– Я позабочусь о ней, – сказала я Бо. – Вам лучше уйти.

– Спасибо, – произнес Бо. – С ней это не в первый раз, – добавил он и, перед тем как пожелать спокойной ночи, прошептал мне: – Именно твой поцелуй я буду помнить сегодня ночью.

На мгновение я онемела, глядя вслед уходящим молодым людям. Жизель опять застонала:

– Ой, я умираю.

– Ты не умрешь, но пожелаешь этого наверняка, если доведешь себя до такого состояния, как дедушка Джек, – заявила я. Она вновь застонала, и у нее опять появились позывы к рвоте.

– Я испортила новую блузку, – вскрикнула Жизель. – Ой, я чувствую себя отвратительно, голова просто трещит.

– Тебе лучше лечь спать, Жизель.

– Я не могу. Просто не могу пошевелиться.

– Я помогу тебе. Пошли. – Я обняла сестру, и мы направились к дому.

– Смотри, чтобы мать нас не заметила, – предупредила она. – Подожди, возьми бутылку.

Мне было неприятно проделывать все эти мерзкие вещи, но выбора не было. С корзинкой в одной руке и поддерживая Жизель другой рукой, я проскользнула в дверь тихо, как только могла.

В доме стояла тишина. Мы начали подниматься по лестнице. Жизель потихоньку хныкала. Когда наконец мы добрались до верхней площадки, мне показалось, что я слышу еще какой-то звук. Будто бы кто-то плакал.

– Что это? – шепотом спросила я.

– Что именно?

– Кто-то плачет.

– Лучше отведи меня в комнату и забудь об этом, – сказала Жизель. – Быстрее.

Мы подошли к ее двери, и я помогла ей войти.

– Тебе нужно раздеться и принять душ, – посоветовала я. Но Жизель плюхнулась на кровать и отказалась тронуться с места.

– Оставь меня в покое, – простонала она. – Просто оставь меня в покое. Спрячь бутылку в своем шкафу, – это были ее последние слова.