Руби

– Кто-то наложил на тебя проклятие, – сообщила она. – Надо его снять.

Она поднесла свечу к глиняной банке и подождала, когда сера вспыхнет. Тонкая струйка вонючего дыма устремилась вверх. У меня защипало глаза, но, следуя наставлениям Нины, я продолжала сжимать банку. Она кивнула, довольная моим послушанием.

– Закрой глаза, – приказала она. – Пусть дым омоет твое лицо.

Я выполнила и это распоряжение.

– Хватит! – Через несколько секунд Нина забрала у меня банку и погасила пламя. – Теперь все будет хорошо. Ты молодец, что не стала надо мной смеяться и сделала все как надо. Ты вроде говорила, что твоя бабушка – знахарка?

– Да, – кивнула я.

– Наверняка она передала тебе часть своей силы, – заявила Нина. – Но помни: злые духи с особым упорством преследуют тех, кто обладает силой. Победа над ними приносит духам больше чести.

– А кто-нибудь еще слышал плач в этой комнате? – вернулась я к занимавшему меня вопросу.

– Не надо об этом говорить, – отрезала она. – Стоит помянуть дьявола, и он войдет в твою дверь с длинной тонкой сигарой в зубах. А теперь пойдем назад. Мадам скоро спустится к завтраку.

Когда я вошла в столовую, Дафна уже сидела за столом, как всегда безупречно одетая.

– Ты уже позавтракала?

– Да.

– А где Жизель?

– Наверное, у себя.

Дафна сердито вскинула бровь:

– Это просто невозможно. Почему она позволяет себе полдня валяться в постели?

Учитывая, что сама Дафна едва встала, гнев ее показался мне не вполне справедливым.

– Будь добра, сходи к ней и скажи, что я прошу ее немедленно спуститься, – распорядилась она.

– Да, мадам.

Я поспешила исполнить приказ. Постучав в комнату Жизели и не получив ответа, я сама открыла дверь и обнаружила, что она крепко спит, так и не раздевшись.

– Жизель, Дафна хочет, чтобы ты встала и спустилась к завтраку, – сказала я, но моя сестрица даже не пошевелилась.

– Жизель! – Я слегка тряхнула ее за плечо.

Она застонала, повернулась на другой бок и снова закрыла глаза.

– Жизель, просыпайся!

– Убирайся прочь, – захныкала она.

– Дафна хочет, чтобы ты…

– Оставь меня в покое. Я умираю. Голова раскалывается, а в желудке пожар.

– Я говорила, что этот ром не доведет до добра. Особенно если пить его стаканами.

– Ох, какая ты умная, даже противно! – пробормотала она, не открывая глаз.

– Что я, по-твоему, должна сказать Дафне?

Ответом мне было молчание.

– Жизель!

– Мне наплевать, – простонала она, пряча голову под подушку. – Скажи, что я умерла.

Я смотрела на нее в полной растерянности. Ясно было, что поднять ее – выше моих сил.

Услышав, что Жизель не желает вставать, Дафна не стала скрывать досаду.

– Что это значит – не хочет вставать? – Она так резко опустила кофейную чашку на блюдце, что хрупкий фарфор едва не треснул. – Чем вы обе занимались этой ночью?

– Мы… болтали с Бо и его другом Мартином, – пролепетала я. – У бассейна. Они ушли довольно рано, и мы легли спать.

– Ах, вы всего лишь болтали!

– Да, мэм.

– Ты можешь звать меня «мама», или, если тебе угодно, Дафна, – отчеканила она. – Но не смей звать меня «мэм». Когда меня так называют, я чувствую себя старухой.

– Простите… мама.

Она метнула в меня гневный взгляд, поднялась и вышла. Я осталась сидеть за столом. Мысль о том, что мне снова пришлось врать, камнем лежала у меня на сердце. Впрочем, я никого не обманывала. Я всего лишь утаила часть правды. Расскажи я все, это навлекло бы неприятности на Жизель. И все же на душе у меня скребли кошки. Так или иначе, за два дня в этом доме я стала настоящей лгуньей.

До меня донеслись шаги Дафны, поднимавшейся по лестнице. Обычно она двигалась почти бесшумно, но сейчас была так сердита, что позволяла себе громко топать.

Я решила пойти в библиотеку, отыскать какую-нибудь интересную книгу и за чтением скоротать время до прихода учителя живописи. Но едва я устроилась в кресле с книгой в руках, сверху донесся пронзительный вопль Дафны:

– Руби!

Я поставила книгу на место и поспешила на зов.

– Руби!

– Да?

– Немедленно иди сюда!

Похоже, она увидела, в каком состоянии Жизель, и ждет от меня объяснений, с ужасом подумала я. Что же делать? Как выгородить Жизель и в то же время не слишком увязнуть в обмане? Поднявшись наверх, я увидела, что дверь моей комнаты распахнута настежь. Дафна была там, а вовсе не в комнате Жизели. Я нехотя вошла.

– Подойди сюда! – скомандовала Дафна.

Прямая как струна, она стояла, сложив руки на груди. Кожа у нее на скулах натянулась так туго, что казалось, вот-вот порвется.

– Я поняла, почему Жизель не может встать, – изрекла она. – Значит, вчера вечером вы всего лишь болтали с молодыми людьми?

Я молчала.

– Всего лишь болтали, – повторила она и, сделав широкий жест, указала на мой шкаф. – Что там стоит на дне? Что?!

Голос ее сорвался на визг.

– Бутылка рома.

– Бутылка рома, – кивнула она. – Бутылка, которую ты украла из бара.

Я отрицательно замотала головой.

– Не пытайся лгать! Жизель во всем созналась. Рассказала, как ты украла бутылку и научила смешивать ром с колой.

От неожиданности у меня отвисла челюсть.

– Чем вы еще занимались? – продолжала допрос Дафна. – Как ты развлекала Мартина Фаулера?

– Никак, – выдавила я.