Руби

– Да! – сияя от гордости, подтвердил Пол. – Здесь почти шестьдесят акров. – Он сделал широкий жест в сторону поля. – И все это принадлежит мне. Досталось по наследству.

– Надо же, – пробормотала я, удивленно озирая владения Пола.

– Дедушка Тейт завещал эту землю мне. Когда мне исполнится восемнадцать, я стану полноправным владельцем. Но это еще не самое приятное! – добавил он, расплывшись в улыбке.

– Какие же еще у тебя припасены сюрпризы, Пол Тейт? Хватит улыбаться, как Чеширский Кот. Выкладывай, чем намерен меня удивить.

– Сейчас сама увидишь.

Пол взял весло и направил лодку в заросли болотной травы. Вскоре я заметила, что в воде лопаются какие-то пузырьки.

– Что это?

– Болотный газ! – В голосе Пола звучало торжество. – Понимаешь, что это значит?

Я покачала головой.

– Это значит, что здесь есть нефть. На моих землях. Это просто золотое дно. Скоро я стану богатым, Руби! Страшно богатым.

– Пол, это же замечательно!

– Будет замечательно, когда рядом со мной будешь ты! – выпалил Пол. – Я привез тебя сюда потому, что ты должна разделить со мной богатство. Разделить мои мечты. Я хочу построить здесь огромный красивый дом. Для тебя, Руби. Для нас. Для нашей семьи.

– Пол, к чему эти несбыточные мечты! – возмутилась я. – Зачем мучить нас обоих?

– Нам с тобой не придется мучиться! – воскликнул Пол. – Все будет так, как мы хотим. Нефть – это власть и деньги. Власть и деньги могут решить любые проблемы. Мы купим молчание дедушки Джека. Он благословит нас со слезами на глазах. Мы станем самыми состоятельными и уважаемыми людьми в бухте, и наши дети…

– Мы с тобой не сможем иметь детей, Пол! – перебила я.

– Значит, усыновим ребенка. А может, нескольких. Устроим это так, что никто не догадается. Ты, в точности как моя мама, сделаешь вид, что беременна, и…

– И мы начнем новый круг лжи, – покачала я головой. – И будем все глубже и глубже вязнуть в ее трясине.

– А разве это не ложь – делать вид, что мы можем жить друг без друга? – возразил Пол. – Лучше обмануть посторонних людей, чем предать любовь!

Я отвернулась и уставилась на жабу, сидевшую на бревне. Она прыгнула в воду и исчезла, оставив на поверхности расходящиеся круги. Из воды показалась голова леща, которому удалось поймать нескольких мошек. Ветер усилился, клочья испанского мха вновь пришли в движение. Стая гусей пролетела над нашими головами и скрылась в небе, словно растворившись в мохнатых тучах.

– Здесь так красиво, – вздохнула я. – Я была бы счастлива жить здесь с тобой. Но это невозможно. С твоей стороны очень жестоко привезти меня сюда.

– Но Руби…

– Думаешь, мне хоть капельку легче, чем тебе? – дрожащим голосом спросила я. – Ошибаешься! – На глазах у меня выступили слезы. – Я страдаю ничуть не меньше твоего! Но не хочу растравлять себя пустыми фантазиями!

– При чем тут фантазии? – пожал плечами Пол. – У меня есть план, который я намерен осуществить. Все продумано. Когда мне исполнится восемнадцать…

Я затрясла головой, не желая больше слушать.

– Пол, отвези меня домой, – взмолилась я. – Прошу тебя!

Он смотрел на меня с недоумением и обидой.

– Обещаешь хотя бы подумать над тем, что я сказал? Обещаешь?

– Обещаю, – всхлипнула я, чувствуя, что с иным ответом он не смирится.

– Тогда поехали.

Пол включил мотор. Вскоре лодка оказалась у нашего причала.

– Увидимся завтра в школе, – сказал Пол, помогая мне выбраться. – За это время ты хорошенько подумаешь, и мы все обсудим. Ладно?

– Хорошо, – кивнула я.

Вряд ли его оптимизм доживет до завтрашнего дня, думала я, направляясь к дому. Скорее всего, проснувшись утром, он поймет, что план, казавшийся ему сегодня таким дельным и четким, не имеет никакого отношения к действительности.

– Руби! – окликнул Пол.

Я оглянулась.

– Я люблю тебя, и с этим ничего нельзя поделать! – крикнул он. – Не сердись.

Я кивнула, закусив губу. Непролитые слезы жгли мне сердце. Я проводила глазами лодку Пола, дождалась, пока шум мотора затихнет вдали, и побрела домой.

Стоило мне открыть дверь, меня оглушил взрыв хохота. Смеялся дедушка, и ему вторил кто-то еще. Войдя в комнату, я увидела, что дедушка Джек сидит за столом в обществе Бастера Трахау, отцу которого принадлежали богатые сахарные плантации. На столе стояла огромная миска раков и больше десятка пустых бутылок из-под пива. Но жажда дедушке и его гостю не грозила – в ящике на полу бутылок оставалось еще достаточно.

Бастеру Трахау, здоровенному рослому детине, давно уже перевалило за тридцать. Фигуру его украшали валики жира, выпиравшие на боках и на животе так сильно, что казалось – он носит под рубашкой резиновый обруч. На одутловатом лице выделялся мясистый нос с широкими ноздрями. Тяжелые грубые челюсти плохо сочетались с округлым подбородком и мягким пухлым ртом. Узкий лоб нависал над маленькими, глубоко посаженными глазами, а оттопыренные уши придавали ему сходство с гигантской летучей мышью. Тусклые волосы неопределенного цвета, взмокшие от пота, прилипли ко лбу жидкими прядями.