Рубикон, или Мир в латах

– Никак. Отсутствие сигнала – это и есть сигнал.

– Что-что?

– А то! – Седой вдруг рассмеялся. Все выглядело так, словно он разговаривал с Гиборьяном по своей воле, безо всякого воздействия на психику. – А то! – повторил он. – Система была очень проста. Мы ежесуточно передаем кодированный сигнал на спутник, спутник транслирует его на старт. День, когда он не получит сигнала, станет днем реализации Ультиматума.

– Кто командует стартом?

– Никто не командует. Все полностью автоматизировано. В таком деле на людей полагаться нельзя!

– Тебе не кажется, что мы крепко обгадились? – спросил Карне Гиборьяна, но тот даже не обернулся.

– Каков вид сигнала? – спросил он.

– Не знаю, – сказал седой. – Это можно определить лишь при раскодировании компьютерной программы.

Гиборьян беспомощно посмотрел на обломки, разбросанные по помещению, и только тут Карне заметил, что великий Гиборьян, кажется, растерян.

– Есть ли на планете еще пункты, подобные вашему?

– Один. Парнаиба в Бразилии. Там работают параллельно с нами и имеют свой кодированный сигнал. Сами понимаете, без дублеров такая система слишком…

Седой замолк. Тело его вдруг выгнулось дугой, и Карне захотелось исчезнуть за дверью. У кригера начинался отходняк, зрелище малопривлекательное и в данном конкретном случае неизбежно завершающееся агонией.

Гиборьян выключил диктофон, спрятал в карман, постоял немного над дергающимся телом.

– Прощай, Сковородников… Да простит тебя Господь!

Он достал пистолет и дважды выстрелил в грудь седого. Подумав, выстрелил еще раз – в голову. Выстрелы были почти беззвучными: у Гиборьяна имелся отличный глушитель.

– Зря! – сказал Карне. – А вдруг его удалось бы спасти? Или вытянуть какую-нибудь информацию из мозга?..

Гиборьян обернулся, хмуро посмотрел на Карне, словно не узнал.

– Не удалось бы!

Он открыл дверь в коридор и окликнул Десницкого и врача.

– Зафиксируйте смерть и уберите труп… Я пойду свяжусь с шефом… Жюль, оставайся здесь! – сказал он Карне, увидев, что тот собирается вслед за ним.

Карне остановился.

Гиборьян вышел в коридор, спустился по лестнице. Отобрал у кого-то из десантников «консервы», напялил их на лоб и вышел на улицу. Ночь была в самом разгаре. Он опустил «консервы» на глаза и двинулся через парк к «джамперам». Машины висели там же, где их оставили. Гиборьян приземлил командирский «джампер» и забрался в кабину. Вызвал Рыманова. Тот оказался на месте.

– Как дела? – произнес он вместо приветствия.

– Рубикон перейден, – равнодушно сказал Гиборьян.

– Прекрасно! Жертв много?

– С нашей стороны нет. Один легкораненый.

– А у кригеров?

– Я нашел здесь Сковородникова! – сказал Гиборьян.

– Кого-кого?! – Глаза Рыманова стали круглыми, как у совы. Совиные глаза, до краев полные стылого железа.

Гиборьян молча кивнул головой.

– Кто отвечал за ликвидацию Сковородникова, когда он подал в отставку? – спросил Рыманов.

– Вацлав Глинка.

– Не понял… Лично сам, что ли?

– Да. Он никому не стал поручать этого.

Рыманов задумался. Гиборьян ждал.

– Теперь я лучше понимаю некоторые события последних дней, – проговорил Рыманов. – Ты уже допросил его?

– Да.

– Я тоже хотел бы задать ему несколько вопросов. Когда ты сможешь доставить его в Париж?

– Никогда, – сказал Гиборьян. – Сковородников мертв!

Рыманов снова задумался, потом утвердительно кивнул головой.

– Жаль… Докладывай подробности.

– Как дела у других групп? – спросил Гиборьян с надеждой.

– У Громова пустышка. Шарп вышел на цель.

– Передатчик?..

– Передатчик уничтожен. Причем взорвали его сами кригеры. Никого живым захватить не удалось: двое погибли при взрыве, двое застрелились…

– Это конец, – прошептал Гиборьян.

– Что ты там бормочешь? – сказал Рыманов раздраженно. – Докладывай!

– Плохо!

– Почему плохо? – удивился Рыманов. – Цели операции достигнуты.

– Цели!.. – сказал Гиборьян с горечью. – Знать бы эти цели с самого начала… Вот теперь Рубикон действительно перейден. И назад уже пути нет!

2

Когда Гиборьян вернулся, Жюль сразу увидел, что друг его не в себе. Глаза Анри были желтыми от еле сдерживаемого бешенства.

– Врезал? – спросил Жюль с сочувствием.

– Врезал? – удивился Гиборьян. – За что он мог мне врезать? За то, что мы слишком хорошо выполнили приказ?

– М-да-а, – сказал Жюль. – Лучше бы мы его вообще не выполнили! Тогда бы еще была возможность отыграть в обратную сторону… Что будем делать?

Гиборьян смотрел на него, и взгляд этот ничего не выражал. Словно встретились в толпе два человека, ничем не привлекшие внимания друг друга.

– Что делать, что делать! – сказал ядовито Гиборьян. – Выполнять полученные инструкции!

Он прошелся по разгромленному помещению и вдруг зло пнул попавший под ноги обломок.

– Успокойся! – сказал Жюль. – Эмоции делу не помогут.

– Эмоции делу не помогут, – эхом отозвался Гиборьян. – А что поможет?

– Думать надо!

– Думать? – тихо сказал Гиборьян. – Поздно! Думать надо было раньше. И не только нам с тобой!.. – И вдруг заорал: – Десницкий!!!

Вошел Десницкий.

– Слушаю, шеф!

– Где врач?

– Внизу.

– Ко мне!

Десницкий вышел и через минуту вернулся.

– Вызвал, сейчас будет. А что случилось, шеф?