Рубина. Непокорная герцогиня

Почему то меня это смутило. Не очень то и хотелось быть особенной. Я герцогиня! Мне хватит этого еще на много зим вперед.

Повозившись еще некоторое время, мы нашли бланк со списком обязательных вещей, и правила школы.

— Средства личной гигиены, обувь, нижнее белье, канцелярские товары, личные вещи. Не много.

— Все остальное предоставляет школа. Повседневная форма, теплая одежда, питание, постельное белье, полотенца и еще много чего.

— А какая там форма?

— Тебе понравится. — Граф похотливо прищурился. — И мне тоже.

— Ты будешь преподавать у меня?

— Возможно. Зависит от того на какой факультет ты поступишь.

— А что ты преподаешь?

— Черную магию Бездны.

Мои руки вздрогнули.

— Это же запрещенная магия!

— Для кого как. Руби, школа выпускает боевых магов, и если они не будут знать что-то, то, как они будут воевать с тем, чего не знают.

Доля правды в этом была.

— Значит ты черный маг?

— Нет, я маг Бездны. Это не много другое.

Видимо говорить об этом он не хотел, так как перевел взгляд в бумаги и замолчал.

— А я останусь Рубиной?

— Нет, не думаю. Каждый при зачислении имеет право сменить себе имя на время обучения, так что подумай, кем ты хочешь быть.

Мы еще долго разбирали бумаги, а после отправились собирать вещи.

— Шай. — Спросила я. — А где мои вещи?

— О чем ты?

— Ну, те…. Которые я прятала…

— Ааа. Я перепрятал их. Ты хочешь взять, что-то оттуда?

— Там было несколько рубашек и брюки.

— Хорошо, я перенесу их к себе, и там ты выберешь. Возьми с собой еще пару платьев, на всякий случай. Два раза в зиму школа устраивает праздничные вечера, так что они пригодятся.

Остаток солнца мы потратили на сборы. Упаковав три небольшие сумки, я, наконец, выдохнула.

— А как же Мотти?

— Кто?

— Графиня Киртон. Я хотела бы попрощаться с ней. Кстати, как принц воспринял перенос помолвки?

— Рыдал и бился головой о стены. — Граф недобро улыбнулся. — Йэн делает все, что говорит отец, так что у него просто не было выбора. Через пол лунника делегация вернется в Валению.

Эти слова меня успокоили, хотя, что-то в них мне показалось странным.

Уже поздним вечером, граф отлучился по делам и позволил провести его в компании и Матильдой. Она как истинная боевая подруга пришла с парой бутылок вина и с подносом закусок.

Одобрив мою новую прическу, она сказала:

— Ох, милая, я не представляю, как буду жить без тебя.

— И не говори, Матильда. Я тоже пока плохо представляю.

— Ты пиши мне, дорогая.

— Мотти, граф может перенести меня в любой момент, не переживай. Если очень соскучишься, пиши мне, и я приду.

Графиня все равно вздыхала, и не могла скрыть тоску.

Вечер мы провели под веселые воспоминания, предположений о школе, перебирание моего гардероба. И только изрядно захмелев, Мотти спросила:

— Руби, детка, что у тебя с этим графом?

— С чего ты взяла что-то есть? — Спросила я, вздрогнув.

Я не была уверенна, что стоит говорить об этом графине, так как ей мог, не понравится мой выбор, тем более что при виде него, как она сама и призналась, у нее трясутся колени.

— Я вижу, как он на тебя смотрит, дорогая. Я видела этот взгляд очень редко. Чаще всего, так Майколтон смотрел на твою маму.

Я вздохнула.

О, мамочка, как мне было грустно, что она не видела меня сейчас, что я не могу поделиться с ней не своим горем, не своим счастьем. Мысль о том, что способности достались мне от нее, все чаще навивала грусть.

— Руби, Шано смотрит на тебя именно так, и ты отвечаешь ему тем же, золотко. Я же вижу.

Я молчала. А смысл что-то говорить? Она и так поняла все, и сейчас сочувственно взяв меня за руку, сказала:

— Я не знаю, о чем он думает, но я вижу в нем того, кто сможет защитить тебя, детка. Даже если ты не найдешь в себе ответных чувств, старайся держаться поближе, а если найдешь, будь еще ближе, дорогая.

— Ох, Мотти.

Женщина прижала мою склонившуюся голову к своей пышной груди и начала гладить по голове.

— Мужчины странные люди, милая. Ты ни когда их не поймешь, но можешь понять правила, по которым они играют. Просто береги себя, детка.

Проболтав до опустошения обеих бутылок, я проводила графиню и упала в кровать. Хмель играл во мне и нестерпимо клонил в сон, закрыв глаза, я поняла что засыпаю.

Завтра я уезжаю. Прощай Рубина! Здравствуй Белла!

**********************************************************

Проснувшись утром, я впервые не была одна.

Шано смотрел на меня и улыбался.

Выглядел он сегодня не обычно, плотные тканевые брюки, простая рубаха, не плотно прилагающая к телу, и куртка с серыми вставками, напоминающее дизайн платье Шаархе. Темные волосы были собранны в тугой хвост, и перетянуты кожаным ремешком.

— Просыпайся, соня.

— Добра и солнца вам, господин граф. — Сказала я и уткнулась заспанным лицом в подушку.

— Голова болит?

Я прислушалась к себе. Голова не просто болела, она раскалывалась на части. Вот только не хватало поступить в школу с похмелья!

Граф понял все без слов, и провел рукой по моим волосам.

— Вставай, сейчас станет лучше.

И по телу разлилось приятное тепло, наполняя меня бодростью и снимая боль.

— Ты не заменим. — Я перевернулась и уткнулась лицом в графа.

Он хмыкнул и прижал меня одной рукой.