Рубиновый Ключ

– Вот, – он протянул ей хрустальный пузырек. – Я забрал его из того же сейфа, что и Ключ, на мерессианском корабле-храме. Пусть он будет у тебя. – Он неловко улыбнулся. – На память обо мне.

Слёзы застили глаза Маррилл.

– О, Фин, я никогда тебя не забуду!

Она сунула руку в карман.

– У меня тоже для тебя кое-что есть. Я уже какое-то время над ними работала.

Маррилл достала два лоскута парусины. На каждом был нарисован мальчик с чёрными волосами и смуглой кожей. Фин.

Под портретом она написала большими жирными буквами:

Вы его знаете. Его зовут Фин.

Он ваш «заяц» и друг и помог спасти Реку.

Он ищет свою маму. Не забудьте!

Маррилл

– Это для Ардента и Колла, – пояснила она. – Чтобы они помнили. – Она понизила голос: – Я хотела нарисовать ещё один для Отказуя, но потом подумала, вдруг ты не хочешь, чтобы он тебя помнил.

Фин рассмеялся, но в этом звуке отчётливо слышались всхлипы.

А затем корабль опять содрогнулся. Буря быстро удалялась.

– Если ты уходишь, сейчас самое время! – поторопил Колл.

Отказуй стоял неподалёку и держал одной парой рук большого рыжего кота, почёсывая его за ушами и наглаживая его второй. Кот громко мурлыкал, блаженно прикрыв глаза.

– Не понимаю, чего все жалуются на этого зверя, – проворчал Отказуй. – Вполне доволен жизнью, как я погляжу. Куда проще порадовать, чем людей, – добавил он, с неохотой отдавая кота Маррилл.

Благодарно улыбнувшись ему подрагивающими губами, Маррилл взяла Карнелиуса, запихнула его вглубь куртки и тщательно её застегнула, чтобы он не сбежал. Отказуй забурчал и отвернулся, но Маррилл была готова поклясться, что успела заметить на его щеке слезу.

Фин помог ей подняться на перила и судорожно вздохнул.

– Помнишь, как поворачивать, когда ветер дует прямо на тебя?

Она кивнула.

– Никогда не лети против ветра, хорошо?

Она снова кивнула.

– И, Маррилл? – Он схватил её за руку и сжал. Но больше ничего не сказал, только смотрел на неё и переминался с ноги на ногу.

– Я знаю, – прошептала она. – Я тоже буду по тебе скучать. Ты мой лучший друг, Фин.

Фин кивнул, не в силах ничего сказать, но она знала, что у него на душе, и это было самое главное.

Маррилл в последний раз обвела взглядом экипаж корабля. Не верилось, что всего несколько дней назад они были не знакомы. Они успели стать её семьёй.

И она их покидала.

Ардент встал посреди палубы и крикнул небу:

– Позаботься о ней, Воздух! Выполни эту мою просьбу, и я больше никогда не буду тебе приказывать!

Она услышала нарастающий гул ветра, будто табун лошадей промчался по Реке, затем он взметнулся вдоль корпуса вверх, захлопав парусами. Ей вспомнилось, как мама учила её сёрфингу на пляже Оаху. Важно было поймать момент.

Первый, ещё только предупреждающий порыв обдул ей лицо, растрепал волосы. Карнелиус юркнул поглубже внутрь куртки Фина и прижался к животу Маррилл. Когда ветер ударил по ней со всей силы, страха, как в прошлые разы, не было. Она просто отдалась ему и спрыгнула с перил, и ветер понёс её домой.

Последнее, кого она увидела, пролетая над золотыми водами Пиратской Реки, был Фин, прижимавший к груди большой палец в их тайном жесте – «друг».

Глава 43. Где тебе необходимо быть

Коснувшись ногами земли, Маррилл не стала останавливаться. Она побежала. Лучи аризонского солнца плавили заброшенную парковку и обжигали кожу. Сердитый Карнелиус рвался наружу, но Маррилл не обращала на него внимания. Глаза наполнились слезами.

Ей было так больно оставлять корабль и его экипаж, а теперь, когда до дома оставалось всего ничего, она могла думать лишь о маме.

– Пожалуйста, пусть она будет в порядке, – прошептала Маррилл.

На выходе из парковки она остановилась и оглянулась. Там, где ещё недавно простиралось мерцающее золотое озеро, сейчас не было ничего, кроме раскалённого асфальта, этот жар заставлял воздух над ним мерцать и колыхаться. Ни следа Пиратской Реки и «Предприимчивого Кракена».

Чувство тоски навалилось так неожиданно, и оно было таким сильным, что Маррилл почудилось, будто её ударили в живот.

– Всё будет хорошо, – повторила Маррилл и побежала дальше. Как же она хотела, чтобы это было правдой.

Она успела запыхаться и вспотеть к тому моменту, когда наконец добралась до их района. В боку закололо, но она не сбавила шагу. До дома было уже так близко!

Три улицы.

Две улицы.

Одна улица.

Её взгляд по привычке метнулся к тому участку двора, где раньше стоял знак «ПРОДАЁТСЯ», но Маррилл напомнила себе, что его не могло там быть.

На его месте было кое-что лучше. Кое-кто лучше.

– Мама! – закричала она.

Её мама стояла у открытого почтового ящика и рассеянно смотрела куда-то вдаль. Но стоило ей услышать голос дочери, как она встрепенулась. Её глаза округлились.

– Маррилл? Маррилл, милая?

Будто кто-то открыл шлюзы плотины. Обливаясь слезами, Маррилл ни слова не могла вымолвить. Она промчалась по улице и, прыгнув на маму, обхватила руками её шею. В воздух взлетели конверты и журналы: мама прижала её к себе дрожащими руками.