Рубиновый Ключ

– Совершенно верно! – обрадовался Ардент. И нахмурился. – А что мы должны в него добавить?

– Мою маму, – вклинился Фин.

– О. – Ардент удивлённо на него воззрился. – А ты кем будешь?

Его вопрос прозвучал настолько знакомо, что Фин ни капельки не обиделся.

– Фин, – напомнил он и указал на их рукава.

– Точно, – сказал Ардент, хотя не выглядел убеждённым.

Колл спрыгнул на палубу перед Фином и окинул его оценивающим взглядом.

– Когда-нибудь плавал на таких кораблях?

Фин обвёл взглядом судно от носа до кормы и посмотрел вверх, на Тросокостного Человека, занятого канатами и парусами. По реям бегали штурмыши, поблёскивая на солнце своими воротниками. Внизу шумели волны, и Фин, давно освоившийся с качкой, стоял, широко расставив ноги и слегка согнув колени.

«Кракен» успел стать ему роднее, чем старый чердак. Это был его дом. Что, по всей видимости, делало Ардента, Колла и Отказуя его семьёй.

Ну, может, не Отказуя.

– Да, капитан. Так уж вышло, что мне приходилось плавать на точно таком же корабле, – с гордой улыбкой ответил Фин.

Колл кивнул.

– В таком случае добро пожаловать в команду, моряк.

– Спасибо! – У Фина потеплело в груди. – Ты… Даже не представляешь, как много это значит.

* * *

Стоя на носу «Кракена», Фин обозревал золотые воды Пиратской Реки. Несмотря на все оставшиеся не отвеченными вопросы, на душе было легче. Перед ним простирались бесчисленные миры, неограниченные возможности, чтобы найти маму. Чтобы найти то, что ищет Ардент. И Колл.

И хотя Колл и Ардент помнили его (в некотором роде), ему бы очень хотелось, чтобы Маррилл была рядом. Потому что, пусть они и были замечательными, они не знали его настоящего.

Солнце спустилось к горизонту, на ясном небе зажглись первые звёзды. Краем глаза он заметил свою звезду.

С её появлением его затопила надежда, такая неудержимая, что Фин невольно оглянулся, проверяя, не разбил ли Отказуй очередной синий кристалл. Но это чувство не было вызвано магией, оно было реальным. Может, он и был никем, но он был никем со своей собственной миссией.

От этой мысли он сглотнул и улыбнулся. «Я не никто». Пусть Маррилл вернулась домой, но она его помнила. И продолжает помнить, где бы она сейчас ни была. А до неё его помнила миссис Пастернак, и не важно, что со временем она всё-таки его забыла.

Мама его не обманула – Фин теперь точно это знал. Кто-то его помнил. Его можно было запомнить. Он был кем-то. И кто-то где-то по нему скучал. Он знал это, потому что его звезда продолжала сиять на небе.

Рядом с ним показалась огромная туша. Отказуй вытягивал сеть с возможкрабами на ужин. Старый ящер едва не врезался в Фина и досадливо хмыкнул.

– А ты ещё кто?

Фин не смог сдержаться. Он захихикал. А затем и сам не заметил, как сложился пополам от дикого хохота. Отказуй оглянулся по сторонам, будто искал того, кто над ним подшутил.

Отсмеявшись, Фин вытер слёзы. Он всё так же не знал, откуда был родом и почему он такой необычный. Но, в отличие от своей прошлой жизни в Пристани Клучанед, сейчас он был в активном поиске ответов. И у него были друзья, настоящие друзья, которые ему в этом помогут.

– Хороший вопрос, – сказал он и хлопнул Отказуя по толстому плечу. – И я собираюсь это выяснить.

Эпилог

Ясное голубое небо простиралось до самого горизонта над золотыми водами Пиратской Реки. Скорые суда, купаясь в солнечных лучах, весело бороздили её просторы, заходили в бухты и проливы, курсировали по притокам, озёрам, океанам и городским канавам тысяч миров. Высокие корабли шли на всех парусах, подгоняемые неизменным и надёжным ветром, и повсюду, от самого Бизатложмерного побережья до Ржавого города, капитаны, ведьмы и метеорологи вдыхали свежий воздух и как один объявляли о долгожданном наступлении хорошего сезона.

Но где-то в открытой Реке в небе продолжала висеть одинокая грозовая туча. Несколько дней она отбрасывала тень на место великого сражения. Никто не бороздил эти воды с тех самых пор, как многомачтовый галеон с якорем в виде кальмара и волшебником, стоявшим на носу, резво ушёл от её штормового гнева.

Волны давно унялись, гром стих. Тучи одна за другой обратились в белые пушистые облака и растворились, все, кроме одной, что продолжала омрачать тёмно-серым пятном голубое небо, будто надгробная плита посреди цветущего луга.

Внезапно туча заволновалась. Она вспучилась и сжалась, потемнев ещё сильнее. Гладкая поверхность воды пошла рябью, которая быстро сменилась пенящимися волнами. Будь неподалеку люди, у них бы зашевелились волосы и по коже побежали мурашки, а их носы уловили бы запах горелого.

Волны поднимались всё выше, туча стала темнее ночи. Из её глубин вырвалась одинокая кроваво-красная молния. По воде побежали языки пламени. В воздухе стоял невообразимый шум, будто наступал конец света.

Там, где прошёл огонь, вода Реки превратилась в расплавленный металл. Он забурлил, и из него поднялась раскалённая рука. Она сжалась в кулак, будто потянула за невидимые поводья, и из озера жидкого металла немедленно вынырнул нос корабля.