Рубиновый лес. Дилогия

– Интересно, – промычал Сенджу, когда пение стихло, как и наша с Солом история, которую тот изложил в самых красочных и мелких деталях. Я нервничала, переступая с ноги на ногу позади. Всего несколько часов назад я сама взвешивала каждое слово, а теперь Сол выкладывал всё напропалую. Как же было стыдно за свою ложь и скрытность теперь. – Честно сказать, я и так это знал. За шесть тысяч лет теряешь не только любознательность, но и всякую наивность. Хотя вот теорию, что кто-то из сородичей может быть повинен в Молочном Море, я слышу впервые… Теперь понятно, почему вы предпочли хранить свои планы в секрете. Несмотря на то что само предположение о предателе среди нашего рода звучит оскорбительно и абсурдно, это объяснило бы некоторые несостыковки в событиях, которые я до сих пор не могу разгадать. Например, никто так и не сумел выяснить, как именно умер принц Оберон и почему люди нанесли удар именно по нашим детёнышам. Слабо верится, что дело в одной лишь жестокости. – Сенджу задумчиво стучал когтистым пальцем по своему круглому подбородку, продолжая качать босыми ногами над пропастью. С крыши открывался потрясающий вид на Сердце – город будто лежал у тебя на ладони. Из-за этого сложно было понять, Сенджу правда так долго размышляет над услышанным или просто любуется видом. – Большинство драконов не покидают остров и не следят за тем, что происходит в человеческом мире. Но я слежу. И я наслышан о Красном тумане, наводящем ужас на девять туатов, и даже допускаю мысль, что после Круга он может прийти и в Сердце. В таком случае помочь вам в моих интересах. Правда, я не смогу оказать вам эту помощь лично – сородичи не простят Старшему, если он начнёт проявлять интерес к Молочному Мору так, будто в этом повинен кто-то, кроме людей, – но зато я могу заставить помогать вам других.

Сенджу поднялся с края крыши, отряхивая хлопковые штаны. Затем, стянув с худого плеча рубашку, он дотянулся рукой до собственной лопатки и что-то поддел на ней когтем, отковыривая с неприятным хрустом. Даже Сол поморщился, но не Сенджу. Он так же молча надел рубашку обратно и, прикрыв рукавом каменеющее запястье, протянул нам на раскрытой ладони блестящий кусочек своей чешуи.

– Покажите это любому сородичу, и он не посмеет отказать вам ни в одной просьбе, какой бы она ни была, – сказал Сенджу. Он улыбался, пока красная ткань его рубашки пропитывалась кровью.

Эта же кровь узором обрамляла основание крупной перламутровой чешуйки, похожей на морскую раковину. Её размеры не превышали размеров скорлупы от ореха, однако эта чешуйка явно имела невероятную ценность: Сол сжал её в ладони и прижал к груди так, будто унаследовал фамильную реликвию.

– Это честь для нас, Коронованный Солью.

– Я постараюсь сделать ещё кое-что. – Сенджу расправил одежду и, заломив руки за спину, раскачался на пятках в нескольких шагах от края. В какой-то момент он так сильно выгнулся назад, что мне пришлось задержать дыхание. Сол говорил, что чем старше дракон, тем медленнее он превращается. Неужели Сенджу совсем не боится упасть? – Остальные Старшие давно приросли к своим пьедесталам и вряд ли сподобятся принять вас на аудиенции. Однако угроза, которую представляет собой Красный туман, могла бы встряхнуть их… Что же, стоит попробовать. Вдруг вы правы и кто-то из сородичей действительно сумел освоить сейд и приложить лапу к Молочному Мору?

– Я не лгала вам. – Я резко шагнула вперёд, и Сенджу накренил голову вбок, изображая любопытство, хотя глаза его, дымчатые, оставались пугающе пустыми. – Несмотря на то что цель нашего визита в Сердце была иной, я говорила правду насчёт того, что надеюсь однажды привести людей и драконов к миру. Если нам удастся остановить Красный туман, а заодно доказать, что вина за него лежит не только на людях, то, быть может, мы бы смогли начать все сначала.

– Быть может, – согласился Сенджу. – Но после того, что было, драконы всё равно больше никогда не забудут об осторожности. Не забывайте о ней и вы. Не стоит говорить о своих подозрениях сородичам в лицо. Увы, но драконы всегда были и будут существами инстинктов.

Я кивнула, хотя уже не была так уж солидарна с этим утверждением: иногда, оказывается, неосторожность могла принести благо. Маленькая чешуйка легко решила проблему неразговорчивости драконов: было достаточно показать её, чтобы они начали рассказывать даже то, что рассказывать не хотели. Жестоко? Жестоко. Даже бессердечно – заставлять кого бы то ни было снова и снова вспоминать трагедию прошлого… Но иного выхода, как и сказал Солярис, у нас не было. Лишь тот, что предложила я, – лишь сейд.