Рубиновый лес. Дилогия

– Вы, зараза, влюблены! Теперь понятно, чего принцесса так шкуру твою спасти рвалась, вон, даже со мной сделку заключить не побрезговала. Ради чего ещё богатая баба станет бросать сытую жизнь в замке и пускаться в бега, если не ради любви? Уж точно не ради простого люда!

– Ты говоришь так, потому что не знаешь её. Я здесь ни при чём. Рубин всегда была такой.

– Какой? Дурной?

– Попридержи язык! – тут же прорычал Солярис, хотя ещё днём он сам обозвал меня дурой. – Это не дурость – это верность. Благородство, которое присуще лишь немногим из людей. Это то, из-за чего я хочу, чтобы однажды она заняла трон своего отца. Как давно ты слышал о высокородных наследницах, рискующих своей жизнью ради того, чтобы помочь таким увальням, как ты?

– А она разве и впрямь помочь хочет? Скорее заслужить уважение отца и признание народа. Все знатные тупицы ведь только ради этого и отправляются туда, где рискуют умереть…

– Вовсе нет. Рубин хочет остановить туман, потому что именно так поступают королевы. В детстве она перечитала все книги в библиотеке о своей прародительнице – королеве Дейрдре… Мне даже пришлось выучить несколько её любимых легенд, чтобы рассказывать перед сном. Больше всего Руби любила историю о том, как Дейрдре одержала победу в войне с королевой Керидвен, сломав её посох Вечных Зим, из-за которого ныне Керидвен прозябает в вечных морозах за горами Мела. Или как она, будучи полукровкой, смогла побывать на Тир-на-Ног – острове вечной юности, где правят сиды, – и вернуться оттуда с душой мертворождённого сына короля Талиесина, дабы его род не прервался. В одной из таких легенд Дейрдре даже превратила своё тело в пшеничное поле, чтобы прокормить свой туат в суровые времена. Конечно, больше половина этих историй – всего лишь сказки, додуманные и приукрашенные за прошедшую тысячу лет, но зерно правды в них дало свой росток. Руби будет следовать воображаемому примеру Дейрдре до последнего вздоха… Только, в отличие от неё, она никакая не мифическая королева с дарами богов, которая может плодоносить пшеницей. Руби из плоти и крови, такой же красной, как у всех нас. И тот, кто прольёт эту кровь, следом прольёт и свою. Мы друг друга поняли?

– И кто здесь ещё образец верности. – Кочевник усмехнулся, и я услышала звуки глотков, когда он явно снова приложился к своей фляге с настойкой. – А ты хорошо переводишь тему, зверь! Мы ведь говорили не о том, почему принцесса за туманом носится, как шавка, а о том, почему она спасла тебя. Стой, подожди…

– Что ещё?

– Ты сказал, что читал ей в детстве сказки? Вы что, с ранних лет знакомы?

– Да, можно сказать и так.

– Но драконы ведь бессмертны, а ты упоминал, что тебе около восьмидесяти…

– Верно.

– Значит, ты фактически вырастил себе жену? Фу, какая мерзость! Скажи, а это вообще безопасно? Как вы, ящеры… ну… спите с женщинами? У вас есть член? Или вы используете вместо него хвост?

– Ты совсем идиот?

После этого я точно передумала показывать, что не сплю, и, зарывшись носом в мех, приложила все усилия, чтобы на самом деле заснуть. Где-то в середине ночи у меня это получилось… И где-то там же мне померещился тот самый звук из пещеры у Цветочного озера – утробное урчание, похожее на кошачье мурлыканье. Возможно, лишь благодаря этому звуку я в кои-то веки проснулась утром свежей и в хорошем расположении духа.

Но только пока не обнаружила, что Кочевник и Солярис дерутся, валяя друг друга в грязи.

Все следующие дни они дрались не меньше дюжины раз, а спорили или хамили друг другу и того чаще. Когда у меня закончились и моральные, и физические силы разнимать их, я решила просто ехать сзади и наблюдать, как они медленно переходят от взаимных оскорблений к тому, чтобы начать швыряться друг в друга чем попало. В какой-то момент этим «чем попало» оказалась я сама: Кочевник буквально взял меня на руки и кинул в Соляриса, из-за чего мы все покатились по сырой земле. Повезло, что уже через час впереди показалось русло какой-то реки.

Из-за отражения красных дубов и клёнов на её поверхности было сложно разобрать, какого цвета сама вода. Остановив лошадь у небольшого спуска, я наклонилась следом за Кочевником и тоже окунула в воду ладонь, молясь всем четырём богам, чтобы она оказалась чистой: в наших флягах было уже почти пусто.

– Хм, кажется, вода в порядке. Повезло так повезло! – изрёк Кочевник, тщательно принюхавшись, а затем зачерпнул воду сразу двумя ладонями и выпил.

Мы с Солярисом замерли, но ничего страшного действительно не произошло. В лесу, где всё истекало кровью и питалось ею, чистая вода вызывала даже больше удивления, чем сама кровь. Приглядевшись к берегу реки, я вдруг заметила, что вокруг неё даже пробиваются клочки травы, да не коричнево-бурые, а ярко-зелёные, свежие. Это место выглядело так, будто что-то – или кто-то – уберегло его от лесной заразы.

Пока лошади напивались вдоволь, я, решив не упускать свой шанс, запретила Солярису убивать Кочевника и скорее понеслась в рощу, дабы отмыться от грязи и пота.