Рубиновый рыцарь

- Леди Сефрения всегда говорит загадками?

- Часто.

- Время идет, господа, - настойчиво проговорила Сефрения, нетерпеливо пристукивая по полу ногой.

- Ну что ж, идемте, - сдался Гэзек. Он повел их вниз по ступеням и по коридору. - Вход в подвал вот здесь. - Граф указал на узкий боковой проход. - Идемте, - в конце прохода была узкая дверца. Он достал из кармана камзола ключ и отпер ее. - Нам потребуется свет, - сказал он.

Кьюрик вынул факел из кольца на стене и передал его графу.

Гэзек поднял факел над головой и начал спускаться по крутой длинной и узкой лестнице. Оккуда и Кьюрик поддерживали сонного Бевьера. Сойдя с лестницы граф свернул налево.

- Один из моих предков считал себя истинным ценителем вин, - сообщил он, указывая на пыльные бочонки и бутыли, лежащие штабелями на длинных деревянных полках по сторонам. - Я сам не слишком люблю выпить, так что редко спускаюсь сюда. И совершенно случайно случилось так, что я послал Оккуду сюда как-то ночью и он наткнулся здесь на эту ужасную комнату.

- Вряд ли это будет приятно для вас, мой Лорд, - предупредила его Сефрения. - Может быть вам лучше подождать вне каземата.

- Нет, мадам. Если вы сможете вынести это, значит и я смогу тоже. Ведь это теперь просто комната, а то что случилось здесь - все в прошлом.

- Вот именно это прошлое я и намереваюсь воспроизвести, мой Лорд.

Граф пристально посмотрел на Сефрению.

- Сефрения - адепт тайной мудрости, - объяснил Спархок. - Она много чего может сделать.

- Я слышал о таких людях, - сказал граф. - Но в Пелозии очень мало стириков, поэтому мне никогда не приходилось видеть магических манифестаций.

- Вам можно и не входить, Мой Лорд, - повторила Сефрения. - Это для Бевьера необходимо увидеть воочию все злодеяния вашей сестры, чтобы излечиться от своего одержания. Ваше присутствие как владельца дома здесь необходимо, но в саму комнату вам заходить необязательно.

- Нет, мадам, зрелище того, что случилось здесь когда-то придаст мне решимости для принятия более жестких мер к моей сестре, если нельзя будет ограничиться заключением.

- Будем надеяться, что до этого дело не дойдет.

- Вот дверь в эту комнату, - сказал граф, доставая еще один ключ. Он отпер замок и распахнул дверь. Запах крови и зловоние распадающейся плоти ударило из темного проема.

Граф поднял факел, и Спархок сразу понял, почему эта комната внушала такой ужас. Посреди нее на запачканном кровью полу стояла дыба и устрашающего вида крюки свисали со стен. Он вздрогнул, увидев, что со многих обагренных кровью крюков свисают полуразложившиеся куски плоти. Тут же на стене висели отвратительные орудия пыток, ножи, клещи, зубцы с почерневшими от накала остриями, длинные изогнутые иглы, тиски для пальцев, железный башмак и множество разнообразных хлыстов.

- На это уйдет время, - сказала Сефрения, - но мы должны закончить к утру. Кьюрик, возьми факел и держи его как можно выше. Спархок держи копье наготове - что-нибудь может попытаться помешать нам, - она взяла Бевьера за руку и подвела ближе к двери. - Ну вот, Бевьер, - сказала она ему, проснись.

Бевьер открыл глаза, заморгал и с удивлением огляделся вокруг.

- Что это за место? - спросил он.

- Ты здесь для того, чтобы смотреть, а не говорить, - ответила Сефрения, и заговорила по-стирикски, быстро двигая пальцами в воздухе перед собой. Потом указала на факел и выпустила заклинание.

Сначала, казалось, ничего не произошло, но немного спустя, Спархок, приглядевшись увидел смутно различимое движение рядом с дыбой. Призрачная фигура постепенно приобретала более весомые очертания, а когда факел внезапно полыхнул ярким белым пламенем, стала видна совсем отчетливо. Это была женщина, и он узнал ее лицо. Это была та пелозианка, вышедшая ночью из земохского дома в Чиреллосе, и в то же время суккуб, возникший над кроватью Бевьера этой ночью. Женщина была обнажена, на лице отражалось ликование. В одной руке она сжимала нож, в другой крюк. Постепенно начала появляться другая фигура - человека, притянутого ремнями к дыбе. Это оказалась крепостная, девочка, судя по одежде, на лице ее застыла маска ужаса и она тщетно пыталась освободиться от стягивающих ее ремней.

Женщина с ножом начала медленно срезать одежду со своей жертвы. Полностью обнажив крепостную, сестра графа занялась ее телом, все время бормоча что-то на чужеземном стирикском диалекте. Девочка пронзительно кричала, а кровавое ликование на лице женщины застыло отвратительной ухмылкой. Спархок с содроганием заметил, что ее зубы заточены до остроты стального клинка. Не в силах больше смотреть, он отвернулся и увидел лицо Бевьера. Арсианец застывшими от ужаса глазами смотрел на Белину, жадно поглощающую сочащуюся кровью плоть несчастной жертвы.

Наконец она покончила с этим, кровь стекала из уголков ее рта и все тело было в алых брызгах.

Затем образы сменились - на этот раз жертвой Белины был мужчина. Он корчился от боли, подвешенный на одном из крюков на стене, а Белина медленно отрезала куски его плоти и жадно поглощала их.