Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

Представителю европейского барокко многое казалось в консервативной русской среде странным. Преследовались скоморохи, бродячие музыканты, народные гульбища, женщины сидели в теремах, даже изучение иностранных языков считалось греховным. В Великом Княжестве Литовском, откуда приехал Симеон Полоцкий, обычным делом были и балы, и карнавалы, и рыцарские турниры, и философские диспуты, и театры. Организовать первое театральное представление в России при царском дворе было поручено Симеону. Спектакли ставились на его родине в каждой школе. Симеон еще в 1658 году сочинил для учащихся братской школы в Полоцке рождественскую пастораль «Гутаркі пастуховыя», выступил и в качестве режиссера.

Встал вопрос, где взять артистов для представления, пусть и основанного на библейской истории, если скоморошество считается страшным грехом. Выход нашелся. Поскольку русский царь вывез с белорусских земель сотни мастеров, многие из которых поселились в Москве, в Мещанской слободе, решено было набрать труппу из них. Писатель Владимир Мехов написал интересный рассказ о представлении 1672 года: как тяжело приходилось белорусским подросткам, вынужденным быстро освоить актерское ремесло, как царица и ее родственницы наблюдали за представлением из-за специальной ширмы...

Искусствоведением наш герой тоже занимался. Он привез в Россию просвещенный взгляд на искусство. Например, признавал ценность античной мифологии, в то время как для многих это была ересь языческая. Написал трактат об иконописи — считается, что стимулом послужило сотрудничество Симеона с российским живописцем С. Ушаковым. Поэзию сравнивал с красивым садом, философию — с пчелой, собирающей мед мудрости. Считал, что рецепт счастливого общества — образование и воспитание.

Представитель европейской культуры, полочанин воспевал новые изобретения и открытия:

Амерыканскі край i камень, што названы
Палярыс, кагадзе на свеце адшуканы,
Гадзіннік i гіяк, варштат друкарскі зграбны,
Сядло ў страмнах, як i чарвячок ядвабны...

Тут упоминаются «палярыс» — магнит, «гіяк» — настой из гиацинтового дерева, употребляемый как противовоспалительное средство, «чарвячок ядвабны» — это, по всей видимости, шелкопряд, «варштат друкарскі» — печатный станок...

Симеон Полоцкий умер в 1680 году. Одни говорят: не жалел себя, вот и заболел... Другие: смерть была внезапной. Подозрительно внезапной. Ведь у великого просветителя и мыслителя были грандиозные планы: например, проект первого в России высшего учебного заведения, в котором бы изучались не только богословие и языки, но и естественные науки.

После Симеона Полоцкого осталась богатая библиотека. Но когда в 1698 году запорожские казаки написали московскому патриарху письмо с просьбой передать в их церковь сборники проповедей полочанина, то получили отказ. Эти проповеди уже были объявлены еретическими.

Похоронили просветителя в Заиконоспасском монастыре в Москве. Могила не сохранилась, а надмогильная плита с эпитафией авторства Сильвестра Медведева находится в Спасском соборе бывшего монастыря.

БИЗНЕС СТОЛЬНИКА ЯНА. ЯН ЖИЖЕМСКИЙ (?—ок. 1700)

Что всегда удивляет меня в мемуарах да летописях — как изменяется от эпохи к эпохе оценка происходящего. Что в одни времена — дикость, в другие — норма. Мартин Матушевич, мемуарист XVIII века, бесстрастно упоминает, что его мать приказала забить до смерти шляхтича-управляющего, заподозренного в воровстве. Адам Мальдис в книге «Беларусь у люстэрку мемуарнай літаратуры XVIII стагоддзя» замечает: «З жорсткасцю тагачасны чалавек сутыкаўся на кожным кроку» — и приводит пример: «Вядомыя на Міншчыне авантурысты Валадковічы не без ведама Радзівілаў загадвалі ў час судовага працэсу, каб сведак супрацьлеглага боку закопвалі ў зямлю».

Да, на белорусских землях с XVI века действовала самая прогрессивная в Европе Конституция — Статут Великого Княжества Литовского. Но в реальности люди далеко не всегда получали защиту закона. Притом для шляхтичей ВКЛ и Речи Посполитой суд становился иногда «домом родным» — судились годами, десятилетиями, передавая процессы в наследство потомкам. И благодаря «судовым кнігам» мы многое можем узнать об их жизни. Вот в начале лета 1600 года по замковому мосту Менска удирают бургомистры, советники и лавники от людей с обнаженными мечами: так закончился спор в судебной избе после «слов ущипливых и поличак» между менскими мещанами и земянами Новогрудского уезда. А другой раз встретились случайно у стен монастыря Святого Петра братья двух участников судебного процесса — Андрей Стаховский и Самуэль Есьман — и до канцелярии не дошли. Сцепились вначале на словах «неучстивых, доброй славе доткливых», а там и за саблю, обух да чекан взялись.