Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 3 - 2018

Ознакомившись с фактами, понимаешь, что тяжелобольной был довольно активен. За три года до смерти он явился на выборы короля и принимал деятельное участие в процессе. 4 февраля 1633 года на похоронах Жигимонта III Вазы и королевы Констанции нес корону королевы. 6 февраля присягал королевич Владислав, но Павел Сапега из-за толпы не смог пробиться к эпицентру действа. Не было предела его возмущению: поспешил королевич присягнуть! Так что, как пишет Нагельский: «Кароль нават прапанаваў паўторна прысягнуць у прысутнасці Паўла Стэфана і А. С. Радзівіла, ім стала сорамна, і яны адмовіліся ад сваіх прэтэнзій».

Больной и немолодой Сапега изо всех сил стремится быть поближе к новому монарху. Увязывается за ним в Варшаву, затем в Вильно (пока ехал, получил пару привилеев). Опять с королевским войском отправился на Смоленск... Увы — болезнь заставила вернуться в Гольшаны. А там и началась катавасия с двумя фальшивыми кончинами.

В чем же причина смерти жен Синей Бороды из Гольшан? Интересную версию выдвигает историк Лев Гунин. Он усматривает вредоносное влияние старого Гольшанского замка. Новый замок, чьи руины мы сегодня созерцаем, Павел Стефан начал строить около 1610 года. Но строительство велось в долг, и князь так и не увидел его окончания, только с последней женой успел пожить в готовой части новостройки. А старый замок, родовое гнездо князей Гольшанских, словно нес на себе проклятие угасшего рода. Как пишет Л. Гунин: «По нашим сведениям, часть бывшего Гольшанского замка (один из его корпусов) при жизни Павла Стефана оставалась нетронутой, и в ней в основном обитали все 3 его жены. Можно верить или не верить в то, что замок Гольшанских был «проклятым местом», но все три жены Павла Стефана Сапеги, жившие в этом замке (тогда как сам Павел Стефан больше времени проводил за его пределами...), умерли совсем молодыми, что дало пищу слухам о жестоком обращении магната со своими женами».

Есть еще темная история о постройке монастыря: кладка рушилась, а Павел Сапега требовал сдать объект к 6 августа 1618 года... По страшному обычаю, стену «укрепили» жертвой: замуровали заживо молодую жену одного из строителей. Легенду подтвердила ужасающая современная находка — стоящий скелет, обнаруженный в нише кладки XVII века.

Брата Стефана Николая, по легенде, прокляла казненная им Раина Громычина — не иметь потомков. Может, было похожее проклятие и на Павле Сапеге?

Две его дочери стали монахинями. Третья вышла замуж, но умерла бездетной. На Гольшанском имении висело столько долгов, что наследникам пришлось разделить его между кредиторами.

«БУКВАРЬ СИРЕЧЬ, НАЧАЛО УЧЕНИЯ ДЕТЕМ». СПИРИДОН СОБОЛЬ (1580—1645)

Вы знали, что у слова «букварь» белорусские корни?

Первая в мире книга под таким названием издана 24 июля 1618 года в типографии Виленского Свято-Духова православного братства в Евье. Это под Вильно, сегодня на территории Литвы. В XVII веке в Евье был православный монастырь, построенный в имении Богдана Огинского. Там православные братчики печатали литературу, когда после острых публицистических выступлений Мелетия Смотрицкого им запретили это делать в Вильно.

А в 1631 году издатель Спиридон Соболь написал это слово на обложке своего пособия для обучения чтению: «Букварь сиречь, начало учения детем, начинающим чтению извыкати». Произошло это в типографии Богоявленской Кутеинской лавры — монастыря на окраине Орши.

Долгое время считалось, что именно это издание и является первым белорусским букварем.

В букваре 1631 года были изысканные гравюры, изготовленные кутеинскими резчиками, духовные тексты... Но вы знаете, в свое время он был весьма новаторским! Хотя бы потому, что впервые автор подчеркивал, что обращается именно к детям. В его времена не было никакого пиетета перед недорослями, о правах которых сегодня говорится на каждом углу. В века прежние, непрогрессивные, детей воспринимали как несовершенных людей, ничего плохого не видели в том, чтобы загружать их работой, а телесные наказания вообще предписывались. А Спиридон Соболь пытался сделать для них учебу увлекательной, насытить текст картинками — он уже тогда знал, что дети — это визуалы.

Но об авторе одного из первых букварей известно немного.

Как написано в энциклопедическом словаре, Спиридон Соболь родился в Могилеве в семье бургомистра Соболя. По фамилии родственную связь вычислили. (Любопытно, что первым менским главой после получения городом магдебургского права стал некий Гаврила Горностай, прямо созвучие ценных пушных зверьков!) Итак, говорят, что отец Спиридона — Богдан Игнатьевич Соболь, могилевский бургомистр. Однако не дворянин, а мещанин. Другие источники утверждают, что настоящая фамилия издателя — Богданович. Имя же в монашестве — Сильвестр.

Кто прав, неизвестно. Что сомнению не подлежит, автор первого букваря — наш земляк, белорус, человек чрезвычайно образованный, смелый и прогрессивный.