Читаем Ручная кладь (СИ) полностью

-Вы можете воспользоваться залом ожидания для пассажиров бизнес класса, - добавил мужчина, - пока мы готовим судно, вам предложат небольшой ланч и прохладительные напитки за счет авиаперевозчика.

Мужчина посмотрел на остолбеневших от неожиданности пассажиров и, вручив новые билеты, закончил свою речь словами:

-Извиняюсь за задержку вылета, но придется подождать минут сорок.

Ничего не понимающий Олег взял билеты и, поблагодарив, вышел за дверь.

-Что же он там такое нашел? - спросил он жену, когда дверь закрылась, - золото что ли?

-Может наркотики? – предположила Маша.

-Паша, - закричал Олег сыну.

Павлик с чувством ожидания приговора посмотрел на родителей. Они выглядели счастливыми. Паша медленно пошел им навстречу.

-Паша, что написано у Марса в документах, на что его дрессировали?

Павлик посмотрел изумленно на отца, не понимая сути вопроса.

-Ты читал его документы? – повторил вопрос отец.

Мальчик отрицательно покачал головой.

-Как же так, Паша, - начала читать нравоучительную лекцию мама, - а если бы его обучали бомбы находить? Он нашел бы, притащил тебя, и вы ждали бы, пока не взорветесь?

-А я не знал, - сознался Павлик, - что дрессируют на что-то, я думал - это команды выполнять.

-Ты бы хоть книжки почитал, прежде чем собаку заводить. Когда вернемся, нужно все обязательно посмотреть, - добавил Олег.

-Мы сейчас домой? – спросил мальчик.

-Нет, сейчас мы идем в бизнес класс, мороженое есть, - ответил отец, улыбаясь, - шагай быстрее, до посадки только сорок минут, а я хочу перекусить!

Зверь

Михаил родился и вырос в деревне Сустье, что километрах в десяти от города Любань. Здесь родились его дети и подрастали внуки. Он жил со старшей дочерью, помогая по хозяйству, ловил рыбу в речке Тигода, ходил в лес за грибами, ягодами или просто «по дрова». Как-то раз, по весне, возвращаясь из леса с телегой хвороста, его лошаденка Пчелка остановилась и заржала, нервно водя ноздрями. Михаил прислушался. Ничего тревожного не улавливал слух: шумели на ветру макушки сосен, пели на разные голоса птицы, тихим ручейком стекала вдоль дороги талая вода.

-Пошла, пошла, - закричал Михаил лошадке, но та не сдвинулась с места и только непокорно замотала головой.

Михаил опустил поводья и снова стал вслушиваться в разноязычные голоса леса. Вдруг ему послышался, то ли плачь, то ли писк. Сквозь черничные кусты, стараясь не ступать ногами в топкие места, Михаил пошел к источнику звука. На пригорке сидел маленький серый комочек и отчаянно тявкал. «Щенок здесь в лесу, откуда?» - удивился он и протянул к найденышу руки, но тот зашипел и попятился от него. «Неужто волчонок?», - осенила догадка Михаила, и он стал оглядываться по сторонам, не бродят ли здесь волки. Никаких следов пребывания зверя видно не было. «Погибнет бедолага», - подумал Михаил и, взяв зверька за шкирку, засунул его за пазуху. «Будет ребяткам игрушка», - решил он и вернулся на дорогу. Пчелка заартачилась еще больше, но он крепко взял ее под уздцы и повел за собой. Внукам, Сережке и Тамаре, зверек очень понравился. Они тут же окрестили его Пушок и кормили коровьим молоком с блюдечка. Несмотря на то, что дети волчонка нежно любили и таскали ему из своей тарелки разные вкусности, руки и ноги у них были постоянно покусаны и Михаил, дождавшись, когда земля немного просохнет, выгнал зверька во двор. Пушок не почувствовал себя изгоем. Он как сумасшедший носился по траве, гонясь за мотыльками, ловя бабочек и мух. На коровьем молоке, балуемый остатками от хозяйского стола, зверек быстро рос и к осени стал пугать соседей своими размерами. А весной те и вовсе попросили посадить его на цепь. Как не сопротивлялся Михаил, а пришлось ему привязать вдоль забора проволоку и держать Пушка на привязи. Зато он стал брать его с собой в лес. Слово «лес» Пушок знал хорошо. Он тут же перепрыгивал метровый забор и за несколько секунд добегал до лесной опушки, где ждал Михаила, раскрыв пасть и свесив свой розовый язык. Охотник из Пушка был некудышний. Он носился по лесу за полевками, вылавливал из болота лягушек, давил кротов и только пару раз принес Михаилу зайцев.

-Что ж ты за волк такой, - сокрушался Михаил,- что даже зайца поймать не можешь?

А следующим летом в дом пришла беда. На страну напали фашисты и Красная Армия забрала у Михаила тестя, лошадку Пчелку и корову Буренку, оставив его с дочерью и двумя внуками на подножном корму. Немного выручал их Пушок. Иногда ему все-таки удавалось поймать зайца, и довольный Михаил отбирал добычу, выдавая в качестве благодарности, миску супа. Вскоре пришла похоронка, сообщавшая, что тесть погиб в бою, оставив дочь вдовой, а внуков сиротами. Не успели еще обсохнуть слезы на глазах, как в село пришли немцы.

Тощий немецкий офицер шел по домам, забирая у сельчан остатки еды, теплые вещи и расстреливая собак.

Михаил отвязал Пушка и крикнул: «В лес!».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза