Ручной Шторм (СИ)

— Почему вы пробрались в мой кабинет в столь поздний час, прячась под мантией вашего отца, Поттер? — Снейп сверлил его взглядом, и в голове Гарри снова промелькнула мысль, что влюбиться в такие глаза может только мазохист — даже привычному гриффиндорскому герою было очень не по себе.

— Я…э-э-э… — промямлил он, смотря в пол и отчаянно желая найти отговорку. — Я хотел…

— Да, мистер Поттер?

— Уф… В общем, честно говоря… — Гарри заметался взглядом по пустому, погруженному в полумрак классу, стараясь не смотреть на Снейпа, даже в голосе которого чувствовалось наслаждение хищника, загнавшего в угол жертву и теперь играющего с ней. И тут его озарило: — Я хотел сказать спасибо!

Снейп нахмурился, когда Гарри посмотрел прямо ему в глаза и улыбнулся.

— Мне сказали, что это вы спасли меня тогда в буране, сэр. Спасибо! И извините за то, что я сказал вам в палате. Мне стоило промолчать.

Снейп скривился.

— Какая сентиментальность, Поттер. Я, скорее, поверю, что вы затеяли очередную глупость, так или иначе связанную со мной, моим классом или моим предметом, нежели в ваш благородный порыв души.

Гарри обиженно надулся.

— Можете думать, что хотите, сэр. Все, что я сказал — правда, — он с вызовом посмотрел на преподавателя и внезапно поймал себя на мысли, что Снейп просто защищается. Даже его поза: натянутая спина, напряженная линия плеч, скрещенные руки — говорила о том, что тот словно ведет какой-то бой. Гарри даже захотелось на самом деле сделать какую-нибудь глупость, типа порывисто обнять профессора или с влажными глазами пожать ему руку, просто чтобы посмотреть на реакцию. Но, во-первых, это было бы низко по отношению к Снейпу, а во-вторых, ужасно недальновидно, учитывая, что он еще не собирался раскрывать все свои карты. — Я могу идти?

— Идите, Поттер. И лучше вам больше не попадаться мне в подобной ситуации. Я не буду столь благосклонен к вам.

— Я понял, сэр, — Гарри кивнул и сделал уже шаг к двери, как вспомнил: — Верните, пожалуйста, мою мантию, профессор.

Снейп с некоторым удивлением посмотрел на легкую, струящуюся ткань, зажатую в его руке, и снова скривил свои губы. Гарри даже на секунду испугался, что тот заберет ее, дабы исключить саму возможность повторения подобной ситуации. Но профессор протянул мантию вперед и коротко бросил:

— Забирайте.

Гарри поспешил выхватить отцовское наследство из рук Снейпа, как их пальцы соприкоснулись сквозь тонкий слой невесомой материи. Гарри замер, быстро подняв взгляд и с ужасом смотря в глаза своего соулмейта, ожидая увидеть там осознание, но в них была лишь пустота, пугающая своей бесконечностью. Казалось, что у него вообще отсутствует зрачок и он смотрит на мир двумя бездонными, черными провалами. Внезапно Снейп пошевелил пальцами, словно стремясь подушечками огладить пальцы Гарри, и тот испуганно вздрогнул. На какую-то секунду стало страшно, что этот человек с такими глазами и влюбленностью может с ним сделать. Но Снейп уже убрал руку и отступил назад.

— А теперь убирайтесь, Поттер.

Гарри кивнул и поспешно покинул негостеприимный кабинет зельевара. Он остановился через пару коридоров и прислонился к стене. Сердце грохотало в груди так, словно он снова схлестнулся с Арагогом посреди Запретного леса, а не поговорил пару минут со своим преподавателем. Да он даже накануне ночью, издеваясь и подкалывая разъяренного Снейпа, так не боялся, как сейчас. И неужели он действительно всем сердцем сможет его полюбить?

Гарри потер руками лицо и медленно двинулся в сторону гриффиндорской башни. Сердце постепенно усмиряло свой бешеный ритм.

Глава 5

Иногда даже школьные будни самого Гарри Поттера бывали спокойными. Не то чтобы это происходило часто, но с появлением Шторма начало превращаться в приятную традицию. Жаль только было, что Гарри Поттер и есть Шторм, но, к счастью, об этом знало достаточно скромное количество людей. Так что большинство, включая Директора, считало, что Гарри, наконец, вне опасности — по большей части, за исключением квиддича и мелких перебранок со слизеринцами. Но главное, что так считал Северус Снейп.

Гарри с друзьями даже заметили, что исконно злой и недовольный профессор зельеварения стал — не добрым, чутким и спокойным, нет, конечно, это было бы попросту смешно — он стал… чуть менее раздражительным. То есть если Невилл взрывал котел, страдал один Невилл, а не все, кто не вовремя попался под горячую руку Снейпу.

А ещё Снейп теперь переписывался с Гарри, отчего последний был в состоянии постоянной боеготовности. Переписка со Снейпом особой дружелюбностью и так не отличалась, а зная подозрительный характер и острый ум своего соулмейта, Гарри был начеку каждую секунду и грозился в скором времени стать неврастеником.

Однажды ночью у него засвербела рука, и он мутными от недосыпа глазами прочитал при тусклом свете Люмоса:

«Сколько тебе лет?»

Гарри тогда потянулся за пером и чернильницей, которые валялись в сумке под кроватью, и криво нашкрябал ответ:

«Иди к чёрту».

И ниже:

«Двадцать четыре».

А потом, зевнув, добавил контрольное:

«А тебе, Северус?»