Ручной Шторм (СИ)

— Лонгботтом, мозгошмыги Лавгуд все-таки до тебя добрались, — рассмеялся он, и все дружно подхватили его смех. Гарри с Невиллом переглянулись, и на какой-то миг Гарри ощутил странное взаимопонимание. Не все гриффиндорцы — друзья, не все слизеринцы — враги. Жаль, что на первом курсе он этого не понял.

— Слушай, — обратился Гарри к блондину. — Не знаю, что ты там себе напридумывал, но Снейп на нашей стороне. Он не самый приветливый, но лучше так, чем ожидать удара в спину от того, кто тебе постоянно улыбается.

— Не самый приветливый? Да он тебя со свету с первого курса сживал!

— И только благодаря ему Квиррелл меня на том самом первом курсе не убил, — спокойно ответил Гарри, и за столом на мгновение повисла тишина.

Первой отмерла Парвати, вспоминая, что Снейп как-то заслонил ее от взорвавшегося котла Невилла на зельях и даже немного пострадал тогда. Невилл тут же сморщился, рассказывая, чем он занимался последующий месяц на ежедневных отработках, и вот тут Гарри наконец смог присоединиться к общему веселью. Каким-то непонятным образом рассказы о хороших поступках Снейпа начали сыпаться со всех сторон, но при этом все истории были наполнены такой адской смесью оскорблений, шипений и наказаний, постигших спасенных, что было не совсем понятно, хвалят они профессора или ругают. Но неожиданно авторитет Снейпа среди гриффиндорцев возрос. Если бы тот еще так своих змеек не защищал, игнорируя справедливость — можно было б смело организовывать фан-клуб в его честь.

Гарри в очередной раз обернулся на преподавательский стол, но Снейпа уже и след простыл. Еще и пар сегодня с ним не было. Кажется, вечером Гарри чертовски пригодится отцовская мантия.

Оставшийся день прошел довольно неплохо. Основной темой всех разговоров были Шторм и колдография из Ежедневного Пророка, на которой волшебник в белой мантии и с темными растрепанными волосами буквально светился изнутри от наполнявшей его магии, пока вокруг него летал пепел.

И хоть Гарри точно знал, что фотограф Скиттер успел заснять и сам момент убийства, даже намека на Волдеморта на странице не было. Наверное, показывать что-то такое ужасное было нельзя — мало кто выдержит безносое чудовище с утра на передовице (правда, Гермиона что-то про цензуру и убийства начала говорить, но это явно было ни при чем).

Слизеринцы ходили, как побитые, некоторые даже пропали из школы, что помогало убеждать неверящих: не будут же просто так детей из школы забирать. Малфой ходил кислый, его свита поредела на Крэбба, зато вдруг ближе к нему стал держаться Блейз Забини, который обычно всегда сторонился этой троицы, и к которому Поттер испытывал что-то похожее на уважение. Забини был, конечно, заносчивым и высокомерным говнюком, но у него было свое мнение, хоть и весьма раздражающее. Джинни после их стычки за честь Гарри («О, да ладно тебе, Джинн, они все считают, что у меня не все дома, и волшебная палочка у меня в руках держится только благодаря клеящему заклятию Гермионы, не стоило меня защищать») очень емко выразилась по поводу Блейза. И хоть в ее ответной тираде было много того, за что Молли ругала близнецов, также там присутствовало слово «красавчик». И вот это Гарри почему-то запомнил.

Так что теперь Драко с красавчиком Блейзом курсировали по школе вместе, а за ними тащился Гойл. Темнокожий, темноглазый Забини рядом со светловолосым бледным Малфоем смотрелся достаточно карикатурно, так что Рон не удержался от саркастичного комментария вслед новоиспеченной парочке, но был незамедлительно заткнут Невиллом.

— Мир сошел с ума, — пожаловался Уизли Гарри, когда Невилл удалился на достаточное расстояние и не мог его расслышать.

— И не говори, — поддержал его тот, уводя в сторону оранжерей — у них была травология с Хаффлпафом, так что была надежда, что никто ни с кем не сцепится в ближайшие пару часов.

И до отбоя они действительно дожили мирно. Все были настолько шокированы, обескуражены и обрадованы (или опечалены) Победой, что все занятия сопровождал стройный гул голосов и шелест перелетающих друг дружке записок.

Снейп обед и ужин пропустил, так что сомнения в ночном походе если и проскальзывали утром в голове у Гарри, то к вечеру испарились, оставив после себя твердую уверенность. И когда все гриффиндорцы были увлечены сливочным пивом и празднованием неожиданной Победы, Гарри махнул Рону рукой и скрылся за дверью, аккуратно прижимая к себе под одеждой сверток с мантией-невидимкой.

Весь путь до личных комнат Снейпа был усиленно патрулируемым: Гарри такого даже при Амбридж не помнил. Старосты, призраки и профессора столь старательно шастали по коридорам, что даже привычный к прогулкам в неположенное время Поттер чуть было не попался пару раз. Но, едва не наступив на хвост Миссис Норрис во время того, как пятился от Кровавого Барона, который летел, сам того не ведая, прямо на него, Гарри вдруг вспомнил, что, убив Волдеморта, он не перестал быть Штормом, резво поднялся в воздух, облепив себя мантией со всех сторон, и полетел к Снейпу.