Ручной Шторм (СИ)

— Поттер, — начал он, смотря на него черными, такими ужасно черными и глубокими глазами, и Гарри почти потерялся в них, чудом только услышав его вопрос. — Ты считаешь, что соулмейты — это принуждение? Что у нас нет выбора? Что то, что ты чувствуешь — это магия, а не ты?

Гарри недоуменно нахмурился.

— Ну да. Разве мы иначе когда-нибудь смогли бы влюбиться друг в друга?

Снейп отшатнулся от него, в его взгляде заплескался ужас — всего мгновение, но Гарри успел заметить (еще бы, он ведь пялился на него до рези в глазах) — а потом профессор вдруг стал самим собой: закрытым, мрачным, неприступным.

— В таком случае, вам лучше уйти, мистер Поттер, — холодно произнес он, и Гарри в шоке приоткрыл рот.

— Ч-что? Но… Почему? Разве я не прав? Разве это не магия влияет на нас?

Снейп почти удрученно покачал головой.

— Я рад, что вы в порядке, но вам стоит забрать зелья на столике, — он кивнул на уже печально знакомый Гарри предмет мебели. — Вы еще не до конца восстановились. Пейте перед сном по одному флакону. И проваливайте. Не желаю иметь с вами ничего общего.

Гарри зло сощурился. Он все еще был растерян, не понимал, что происходило в голове у Снейпа, и неужели тот правда думал, что, не будь этого всего фарса с соулмейтами, Гарри бы хоть на секунду допустил мысль о том, что они смогут быть вместе?

— Отлично. Как скажете, сэр. И не стоило беспокоиться, я справлялся с ранами и переутомлением и до вас, — выпалил он, развернулся на каблуках и, уходя, грохнул дверью так, что, кажется, задрожали стены замка. Да, возможно, он немного не рассчитал свою силу. И еще вполне возможно, что никогда раньше ему не было так больно от чьих-либо слов.

И, разумеется, на втором же повороте он в абсолютно невменяемом состоянии сшиб с ног Филча и тут же наступил на хвост снова путающейся под ногами Миссис Норрис.

И решив, что терять ему уже нечего, Гарри очень емко и очень душевно охарактеризовал сложившуюся ситуацию.

* * *

— Пиз…

— Рон!

— Что? Мне интересно, что такого сказал Гарри, что даже Филч покраснел? На нем же Фред с Джорджем отрабатывали свои лучшие выражения!

Гарри захихикал.

— Рон, даже я больше не смогу повторить то, что сказал. Джордж был прав, это должно идти от сердца, вот тогда…

— Что за чушь! Гарри! — в очередной раз всплеснула руками Гермиона. — Тебя наказали до конца учебного года! Ты должен пойти к Дамблдору. Иначе у тебя просто не хватит времени ни на что.

— Ты правда считаешь, что Директор отменит наказание? — Рон развалился на полу в гостиной, опираясь спиной на кресло, в котором сидела Гермиона, так что ему приходилось задирать голову, чтобы видеть сосредоточенное и грустное лицо подруги.

— Может, он хотя бы его сократит. Скоро экзамены, да и Гарри уже ужасно устал за этот год. Плюс у него была… м-м-м… причина такого эмоционального взрыва. Дамблдор поймет, — не очень уверенно закончила она.

— Ну, начнем с того, что я не смогу ему рассказать, от чего я так устал в этом году, да и причину эмоционального взрыва лучше не разглашать, ты не думаешь?

Гермиона мучительно свела брови и снова всплеснула руками.

— Да, но… Гарри! Как ты вообще мог такое сказать профессору Снейпу! Ты же… он же…

Гарри с Роном удивленно переглянулись. Настал тот день, когда у Грейнджер закончились слова.

— Ты же его ужасно обидел!

— Я?! — тут же возмутился Гарри. — Это он меня прогнал!

— Ну конечно, он тебя прогнал. А что он должен был делать, если ты ему прямым текстом сказал, что он недостаточно хорош для тебя, и ты касаешься его — якобы — под магическим принуждением?

Гарри встряхнул головой в полном обалдении происходящим.

— Гермиона, а ты думаешь Сн… — он нервно покосился на гриффиндорцев, заполонивших гостиную и понизил голос до разъяренного шипения. — Ты думаешь он посмотрел бы на меня иначе? Он ненавидел меня больше всего на свете, и то, что он меня спасал, еще ничего не значит — я был ребенком, да еще и Избранным, — Гарри выплюнул это слово даже с большим презрением, чем Малфой плевался его фамилией при встрече. — Так что тут дело не во мне лично. И ты же помнишь, сколько раз он называл меня идиотом? Еще он ненавидит квиддич, а я, кажется, благодаря ему ненавижу зелья. И если бы не эта дурацкая магия… он бы…

Гарри с силой сжал челюсть.

Действительно, если бы не было соулмейтов, если бы в отношения волшебников не вмешивалась бы магия родственных душ, то какова была бы вероятность того, что они влюбятся друг в друга? Снейп был откровенно не красив, Гарри — откровенно не умен (если сравнивать с уровнем самого профессора, разумеется), так какого черта он должен верить, что их желание и чувства — не принуждение?

— Гарри, магия не может заставить полюбить. Помнишь, что нам говорили про приворотные зелья? — мягко спросила Гермиона, но Гарри не собирался ее слушать. Он резко поднялся на ноги и зло бросил:

— Я лучше пойду спать. Доброй ночи.

— Доброй ночи, Гарри, — расстроенно произнесла Гермиона ему вслед, но ее тихий голос потонул в ликовании толпы.