Рудл и Бурдл

Маленькие колокольчики рассыпали под сводами опочивальни хрустальный звон, выводя основную мелодию. Дробно застрочил металлофон, запели треугольники, прорываясь сквозь гуд большого колокола. Когда истаял последний звук, Солнце молча поклонилось, распутало хитросплетения веревок и вышло к своим гостям, не забыв прикрыть занавеской свой музыкальный уголок.

— Браво! Браво! — закричали друзья.

— Я теперь понял, почему говорят: Солнышко — Колоколнышко, — вскричал Рудл. — Ты так колоколишь, что другая музыка после тебя покажется пресной.

— Ну что ты, — улыбнулось Солнце, — всякая музыка хороша, я не умею создавать только грустную музыку, слишком много печального вокруг, чтобы самому горевать и лить слезы.

— Совершенно правильно, — произнес Бурдл, — мы затем и пришли, чтобы выяснить, что тут происходит. Побывав у снопсиков и у Профессора, мы хотели спросить у тебя, что можно сделать и как вернуть твою ласку обитателям предгорий, оплакивающим лунное засилье и дрожащим от ночного холода и сырости.

— Я и само не знаю, — опечалилось Солнце. — Конечно, я хочу светить всем и столько, сколько положено, но эти лунарики так смешно щекочут, что я поневоле должно прятаться от них здесь. Только баня и ванны спасают меня от их хоботков, после которых я возвращаюсь с болящими боками и совершенно разбитое. Я ничем не могу помочь, придется, видно, вам отправиться к лунарикам и Месяцу и договариваться с ними. Идите и действуйте как мои гонцы, но предупредите их, что так не может долго продолжаться, — горы совершенно больны, от постоянных ночных перебежек у них развилась хроническая трусливость, коровки устали, а бедные снопсики, — Солнце отвернулось и смахнуло слезу, — о них вообще нечего говорить. Идите скорей, может, вам удастся о чем-то договориться. По моим наблюдениям, у лунариков острая нехватка сна, а это может перерасти в опасное заболевание, которое даже я не в силах буду исцелить. Я, правда, обещало накормить вас завтраком, но мы слишком долго купались, и теперь мне пора, Месяц уже уплывает, так что завтракать будем в следующий раз.

Рудл и Бурдл вывели Солнце из спальни, и оно, еще раз попрощавшись, начало подниматься в небо. Стражи-подсолнухи закрыли свои лица лепестками, погрузились в сон. Вслед за ними заснули и остальные цветы. На равнине воцарилось молчание.

Солнце поднялось почти до самых вершин синих гор, в последний раз обернулось и стрельнуло лучом в дальний край равнины между двумя снежными пиками.

— Вам туда! — прокричало оно и покатилось по небосводу.

глава восьмая Лунарики

На краю солнечной равнины между двумя высокими горами стояла сосновая роща. Несметное полчище лунариков облепило деревья так, что на них не осталось ни одной свободной хвоинки. Многим не досталось места, и они вынуждены были цепляться за своих товарищей, образуя длинные цепочки. Лунарики спали головой вниз, нервно подергивая хоботками, как будто желали отогнать назойливые сновидения.

Некоторые, видимо, продолжали во сне погоню за Солнцем и поэтому не прекращали гудеть крыльями. Глаза у всех были полуприкрыты, словом, лунарики были очень неспокойны, даже отдыхая.

То тут, то там кто-то принимался чесать свой хоботок лапкой и спросонья отпускал ветку. Тогда вся закрепленная цепочка летела вниз и, обиженно гудя, некоторое время барахталась в траве, чтобы затем снова прицепиться к дереву и моментально заснуть.

Рудл и Бурдл встали на цыпочки и пошли тихо, но вдруг на голову им свалилась целая куча гудящих лунариков. Прожужжав друзьям все уши, они взмыли в воздух и, толкаясь, принялись занимать освободившиеся места. Одному, самому маленькому, места не нашлось. Всюду его встречали грозно шевелившиеся хоботки, не желавшие принимать его в свою цепочку. Бедняжка окончательно проснулся от такой несправедливости. Открыв глаза, он увидел Рудла и Бурдла и подлетел к ним.

— Простите, — пропищал малыш, — нельзя ли за вас где-нибудь зацепиться? Мне, как всегда, не досталось места.

Он попытался устроиться на Рудловом носу, но был незамедлительно согнан возмущенным хозяином.

— Я же всего ненадолго, — взмолился лунарик, — так спать хочется, еле крылышками машу, а скоро Ворон прилетит, не до сна будет.

— Нет уж, только не на моем носу, — отмахнулся Рудл.

— Ну, тогда у вас, — Летун сделал попытку спикировать на нос Бурдла.

— Еще чего! — В негодовании Бурдл поднял с земли прутик, чтобы оборониться от приставалы.

— Спасибо! — хитрюга обхватил ее лапками и немедленно заснул, посвистывая хоботком.

— Ну, что ты скажешь! — хмыкнул Бурдл. — Куда мне его теперь девать?

— Воткни прутик в землю и пойдем скорей, пока другие не решили сменить ветки на наши носы, — предложил Рудл.

— Нет, надо подождать Ворона и поглядеть, что тут происходит.

— А они нас не защекочут?

— Не думаю, — серьезно ответил Бурдл, — мы же не Солнце и ничем им не мешаем.

Путешественники присели в сторонке и принялись ждать, причем Бурдл не выпускал из рук прутик, давая малышу как следует отоспаться.

— Расскажите нам, почему вы так не любите Солнце?