Рудобельская республика

— Что посоветовать вам? — продолжал Платон Федорович. — Пока в бой не ввязывайтесь. Пускай занимают имение, а в деревню они и сами не очень-то полезут. Партизанские отряды выведем в лес, в деревнях оставьте своих людей, в волости посадите надежного человека. Чтоб немцы верили ему, а он служил нам. Следите, чтоб не растаскивали народное добро, а своевольничать начнут, можно и ударить внезапно. Как только гнать их начнем, тут уже и вы будете не обороняться, а наступать, бить и в хвост и в гриву. Так я говорю? И не только я. Так думает уком, такой тактики придерживается губернский партийный комитет.

— Правильная тактика, — согласился Соловей. — С пистоновками против пушек не очень навоюешь. А силы накопим, тогда и ударим.

— Через несколько дней буду у вас. Там все и решим. А что делать теперь, скажет товарищ Новиков. Только как безопаснее всего добраться в вашу лесную республику? — спросил Платон Федорович.

— В вашей форме до Глусска вы свободно доедете как почтовый служащий, — начал Соловей.

— И не только форма, а и свидетельство есть за всеми печатями.

— Тем лучше. Придете на постоялый двор, спросите балаголу Шолома Гитьку. Он вас подкинет до Васи Подберезного, а тот сделает все, что надо. — Соловей поднялся. — Ждем вас, товарищ… Раевский. — Он улыбнулся и сильно пожал руку Платону Федоровичу.

Через минуту синяя куртка и спицы велосипеда промелькнули за окном.

— Теперь слушайте дальше, — сказал Новиков. — На Казначейской улице есть маленький магазинчик с большой вывеской: «Книжная торговля и писчебумажные принадлежности И. Агала». Зайдете туда и спросите: «Нет ли у вас «Закона божьего»? Если старенький подслеповатый хозяин скажет: «Закона божьего» нет, есть только «Новый завет» — передайте ему привет от Новикова и считайте, что самой свежей литературой вы уже обеспечены.

С Минского форштадта хлопцы пошли на другой конец города, к Соловьевой тетке. Там сняли свои свитки, почистились, похлебали перлового супа с таранкой и подались на Казначейскую улицу. По ней прогуливались сытые немецкие офицеры с длинными трубками. Куда-то спешили, позвякивая плоскими зелеными котелками, солдаты. Из коротких голенищ у них выглядывали круглые алюминиевые ложки. Козыряли рядовые высшим военным чинам как-то нехотя, словно сгоняли с виска назойливую муху. Кое-где мелькали шинели цвета высушенного табака, конфедератки с сияющими козырьками, сверкали сапоги легионеров корпуса Довбор-Мусницкого.

— Смотри ты, снюхались лиса с волком и живут в одной берлоге, — буркнул Анупрею Соловей, а сам подумал: «Хоть бы не нарваться на кого-нибудь из тех, кого в Ратмировичах до смерти напугали. Вдруг узнает — будет тебе и Новый и Старый завет».

Как только вдали показывалась конфедератка, Александр подходил к окну какой-нибудь лавки или нагибался и поправлял портянки.

Но вот, слава богу, и «Книжная торговля и писчебумажные принадлежности И. Агала». Небольшой магазинчик втиснулся между высоким домом и кирпичным лабазом с глухой стеной. За окном на веревочке развешаны разноцветные книжки и старые пасхальные открытки, разрисованные ангелами, овцами и красными яйцами; на подоконнике лежали толстые альбомы с позолоченными срезами и блестящими застежками.

Хлопцы постояли у витрины, хотели посмотреть, нет ли кроме хозяина еще кого-нибудь, но ничего не было видно. Открыли дверь и остолбенели — сбоку, у прилавка, стоял грузный немец и рассматривал разложенные веером пасхальные открытки. Перед ним была та самая смуглая девушка с библейскими глазами, которая утром в чайной подавала им чай без сахарина. Она что-то весело щебетала старому немцу в очках, а он тасовал открытки и довольно улыбался.

В уголке сидел седой старичок и, уткнувшись носом в страницу, читал толстую книгу. Он даже не шевельнулся. Девушка только глянула на хлопцев и снова защебетала. Александр подошел к прилавку и тоже начал рассматривать открытки. Анупрей остался у порога. Тем временем старик дочитал страницу и отложил книгу.

— И что бы вы хотели у нас купить? — обратился он почему-то к Анупрею.

Тот не растерялся:

— Мало ли чего нашему брату нужно?

— Если по книжной части, то почему б и нет? — оживился старичок.

— А как же, по вашей. Может, какая трубка обоев нашлась бы да пара книжек для сорванцов, а то за войну и они одичали. Нехай хоть бэкать трохи научатся. Поповна взялась показывать буквы, а книжек, может, у вас разживемся, — разговорился Анупрей.

В это время смуглая девушка завернула в бумагу отобранные немцем открытки, не считая сунула в ящик марки. Солдат щелкнул подковами, козырнул и весело попрощался:

— То сидания, фрейлин Роза.

Потом повернулся к старичку, еще раз козырнул, сказал: «Ауфвидерзейн» — и вышел из магазина.

Как только закрылась за немцем дверь, Александр спросил у хозяина:

— Нет ли у вас «Закона божьего»?

— Есть только «Новый завет», — улыбнулась девушка, которую немец назвал Розой, и заговорила как с давними знакомыми: — Вижу, что вы нашли товарища Новикова. А сейчас вам будет и «Новый завет».