Рудобельская республика

— Но-о! — погнал Кондрат шелудивого после зимы коня. Тот вогнул голову, натянулись постромки, и плуг врезался в мягкую землю. Борозда аж лоснилась за отвалом. Следом за Кондратом пошли несколько мужиков. Через загон Андрей попросил:

— Дай и мне подержаться.

— Только глубоко не бери, не потянет дохлятина, — передавая ручки плуга, предупредил Кондрат.

Как только бабы увидели, что мужики пашут, тут же похватали лопаты, чтоб чуть подкопать свою полоску.

А мужики по очереди опахивали хорошо выстоявшийся пар. На каждом наделе комбедовцы оставляли колышек с номером на залысине. Смеркалось, когда из большой Усовой шапки каждый тащил свое счастье.

В рудобельское имение немцы заявились теплым дождливым утром. Процокали по мостику копытами породистые кони, прогромыхали зеленые походные кухни, оккупанты въезжали за высокий каменный забор из красного кирпича. Мокрый песок на дороге, как оспой, побит гвоздями подкованных сапог.

На большом дворе поставили в козлы винтовки с короткими блестящими штыками. Запыхтели длинными трубками, загалдели важные и медлительные солдаты. Пожилые выглядят утомленными и безразличными, молодые еще шутят и вертятся возле кухонь, расхаживают по двору и большому саду, а высовываться за ворота пока не решаются: наслышались в Бобруйске и Глусске про «лесных бандитов» и боязливо посматривают на каждый куст.

Дня через два со взводом немецких солдат приехал на коне молодой хозяин имения барон Петр Николаевич Врангель. На нем была лохматая бурка, наброшенная на походный, из генеральского сукна, мундир, маленькие звонкие шпоры, надвинутая на самые брови зеленая фуражка с кантами. Худосочный, подтянутый, нервозный хозяин имения совсем не походил на пана; он не знал, когда надо пахать и бороновать, молотить и сеять, но всегда знал одно: этот белый дворец с колоннами и просторными залами, с лосиными рогами и персидскими коврами — его собственность, что поля и леса, раскинувшиеся на десятки верст вокруг имения, принадлежат ему. Все последние годы, до самого переворота, имение приносило ему такой доход, что никогда не надо было думать о деньгах. Они сами текли к нему в дом.

Рудобельское имение барону Врангелю досталось в приданое от камергера царского двора Михаила Васильевича Иваненко. После свадьбы барон с молодой женой был здесь лишь однажды. Потом они уехали в Таврическую губернию, в шикарное имение, записанное на имя тещи, которую до свадьбы барон уже называл maman.

Теперь Врангель решил обосноваться во дворце и на этих землях, напомнить мужикам, кто здесь хозяин. Но судьба сыграла злую шутку — он бессилен. Приходится надеяться только на штыки вчерашних врагов — кайзеровских солдат.

На крыльце барона встречал Николай Николаевич. В последнее время он очень сдал и был похож сейчас на застенкового шляхтича.

Они сразу прошли в большой кабинет.

— Расскажите, что происходит здесь, дорогой Николай Николаевич, — с деланной вежливостью сказал хозяин, развалившись в глубоком кресле.

— Вынужден честно признаться, что положение самое что ни на есть критическое, нищенское положение, ваша светлость. Имения, как такового, считайте, давно не существует. Батраки разбежались, никого не слушают, ничего не хотят делать. Митингуют, разделили ваши земли, под метлу вымели зерно из амбара. Мужики с ружьями шляются по лесу. Одна надежда на волю божью да на армию кайзера Вильгельма.

— А вы, батенька, паникер, — усмехнулся Врангель и нервно заходил по комнате. — Это, думаете, все? Думаете, лаптежники удержат власть и будут диктовать свои варварские законы? И на немцев не очень-то надейтесь, — заговорил он тише. — Русское офицерство живет и сражается. Мы еще ударим так, что пыль только останется и от большевиков и от этих временных «освободителей». И вы не имеете права сидеть сложа руки. Неужели здесь все за большевистскую коммуну? Разве зажиточные хозяева на хуторах не понимают, что их ждет петля, а детей — сума? Неужели они сидят и ждут, когда придет нечесаный дикарь и средь бела дня обдерет их как липку?

Врангель пробежал несколько раз из угла в угол кабинета, остановился посреди мягкого ковра и, чеканя каждое слово, произнес патетически:

— Если бы не великая миссия спасения России от этой нечисти, я бы здесь навел порядок. Кровь со слезами брызнула бы из этого быдла. А пока надо умело возглавить близких нам людей, владельцев хуторов, молодое офицерство, которому мерещатся генеральские погоны. При-ду-шить! — Он сжал жилистый кулак. — В самом зародыше придушить даже мысли о «равенстве и братстве»… Мужик есть мужик, а господин есть господин. Власть принадлежит сильным и умным избранникам. А вы тут распустили нюни.