Рудольф Абель перед американским судом

В тот же день сам Абель и принадлежавшие ему вещи исчезли из Нью — Йорка. На специальном самолете в сопровождении сотрудников иммиграционного управления Сили и Джаджа его доставили в Техас, в лагерь иммиграционной службы в г. Мак — Аллене.

Лагерь… Для большинства находившихся там интернированных иммигрантов, нарушивших существующие в США правила въезда и проживания иностранцев, это был действительно лагерь. В ожидании рассмотрения своего дела или высылки из страны они чувствовали себя там относительно свободно. Для Абеля это была тюрьма со строгим режимом. Его посадили в одиночку и допрашивали с утра до вечера («с перерывом на ленч», как уточнил в разговоре с автором Абель). Допрашивали даже в воскресенье. На первом же допросе Абель потребовал, чтобы ему предоставили адвоката, на что он по американским законам имел право, но ему ответили, что он получит адвоката позднее, на «официальной стадии расследования» (?!). Абелю стало ясно, что он находится пока вне закона и в отношении его ведется какое‑то «тайное» расследование, никакими законами США не предусмотренное.

Тайное задержание и исчезновение Абеля из Нью — Йорка, отказ в предоставлении возможности связаться с адвокатом, длительное содержание под стражей без оформления ареста и предъявления обвинения заставили потом Донована сквозь зубы процедить, что с Абелем «что‑то, по — видимому, было не так».

Четыре дня Абель вообще отказывался отвечать на вопросы следователей. Наконец, 25 июня заявил, что он — Рудольф Иванович Абель — является гражданином СССР, нашел в России в оставшемся от войны разрушенном блокгаузе крупную сумму денег в американской валюте, купил на эти деньги в Дании фальшивый американский паспорт и в 1948 году перешел с ним из Канады в США. Он признал, что в течение девяти лет проживал в США незаконно, под тремя вымышленными фамилиями.

За исключением факта незаконного проживания в США, что отрицать было просто невозможно, все остальное было выдумкой. Но для иммиграционной службы важно было одно: задержанный признал себя иностранцем, нарушившим правила въезда и проживания в США.

В тот же день ему был назначен адвокат, некий Морисс Атлас, эсквайр из Мак — Аллена, а 27 июня чиновники иммиграционного управления начали официальное разбирательство дела.

Абель в присутствии адвоката подтвердил свою версию прибытия в США и что, проживая в США, он в разное время и в разных местах пользовался еще двумя именами — Эмиль Голдфус и Мартин Коллинз.

Он признал, что не зарегистрировался как иностранец и тем нарушил требования, установленные законом об иммиграции и гражданстве.

На вопрос, в какую страну он хотел бы быть депортирован, Абель ответил — в СССР.

Так закончилось следствие по тому обвинению, по которому Абель был арестован в отеле «Латам».

Но ФБР такой исход дела, конечно, не устраивал. Их интересовал не Эмиль Голдфус и не Мартин Коллинз, тихо и мирно проживавшие в Нью — Йорке, а полковник Абель. И допросы продолжались. Продолжались, несмотря на отсутствие ордера на арест.

Кончил свое дело и исчез «эсквайр из Мак — Аллена», и Абель опять остался один на один со своими следователями.

Допрашивали Гэмбер, Бласко и другие сотрудники ФБР.

— Они все время твердили, — писал Абель в своем аффидевите, — что если я буду сотрудничать с ними, то получу хорошую еду, напитки, комнату с кондиционированным воздухом и работу с годовым окладом в десять тысяч долларов в государственном учреждении Соединенных Штатов. Льстивые уговоры сотрудничать перемежались с угрозами, грубостью, а однажды дело дошло и до рукоприкладства: один из сотрудников ФБР ударил Абеля по лицу и сбил на пол его очки. Позднее, когда расследование было окончено, адвокат, «чтобы не обострять отношений с ФБР», предложил Абелю включить в свой аффидевит фразу: «Со времени ареста и до предъявления мне обвинительного акта ко мне не применялось физическое насилие и мне им не угрожали». Абель категорически отказался.

Абель никогда не признавал, даже в разговорах со своим адвокатом, что какие‑либо его действия в Соединенных Штатах направлялись Советским Союзом. Он умел провести четкую грань между сведениями, необходимыми для защиты его законных прав и интересов, и информацией, представляющей ценность для контрразведывательных служб США. На протяжении всего следствия, а затем судебного разбирательства Абель стремился, чтобы подобная информация не исходила от него.

Три с половиной недели Абеля ежедневно допрашивали сотрудники ФБР. Так и не добившись нужных им показаний, они уехали. Прошло еще три томительных недели. Казалось, об Абеле все забыли. Наконец, после настойчивых требований ему предъявили ордер на арест, датированный 7 августа 1957 г., и сообщили, что по его делу имеется обвинительный акт. Самого акта, однако, Абелю не показали и с его содержанием не ознакомили.

Тогда же, 7 августа, мировой судья Эдинбурга (штат Техас) Дж. К. Холл вынес решение о передаче дела Абеля по подсудности в суд штата Нью — Йорк.