Рудольф Абель перед американским судом

«Он свободно говорил по — английски и прекрасно ориентировался в американских идиоматических выражениях… Знал еще пять языков, имел специальность инженера — электроника, был знаком с химией и ядерной физикой, был музыкантом и художником, математиком и криптографом».

И далее: «Рудольф — интеллигентный человек и джентльмен, обладающий чувством юмора. В обществе друг друга мы чувствовали себя все лучше, и я находил его интересной личностью. Как человека его просто нельзя было не любить».

Абель знал о прошлой работе Донована в Управлении стратегических служб, и это определило их отношения. С одной стороны, для успеха защиты от Абеля требовалась искренность со своим адвокатом, но нельзя было забывать и об осторожности, чтобы как‑нибудь не повредить интересам Родины. «Искренность в соединении с осторожностью была необходима, — пишет Донован, — и мы оба были и искренни и вместе с тем осторожны».

— Скажите, Рудольф, какая ваша настоящая фамилия? — однажды, как бы между прочим, спросил Донован.

— Это вам необходимо знать для защиты? — подымав, сказал Абель-.

— Нет.

— Тогда давайте поговорим о чем‑либо имеющем большее отношение к делу.

В другой раз. Донован спросил Абеля о его прошлом и о его национальности.

— Настоящий грузин, — посмеиваясь, ответил Абель. И с явным удовольствием добавил, что евреи часто принимают его за еврея, немцы — за немца, а поляки — за поляка.

«Не было нужды упоминать о том, что в Бруклине его считали бруклинцем», — заметил Донован.

Абель все время был на страже (привычка, выработанная за тридцать лет работы в разведке). Донован понимал это и не обижался, если получал щелчок за нескромные вопросы.

Критически осмотрев внешний вид Абеля, Донован решил, что ему нужна новая одежда. Он записал размеры и спросил:

— Какой костюм вы хотели бы?

— Предоставляю это на ваше усмотрение, — ответил Абель и затем, улыбаясь, добавил:

— Может быть, мне следует выглядеть, словно я юрист с Уолл — стрит? Пожалуй, купите мне серый фланелевый костюм с жилетом.

Донован удивился. Он и в самом деле полагал, что костюм должен быть примерно таким. Но затем Донован передумал и приобрел для Абеля темно — серый костюм и строгий галстук в полоску. Теперь Абель выглядел банковским чиновником «из отдела мелких ссуд».

Познакомившись со своим подзащитным и обсудив с ним, пока, конечно, в общих чертах, линию поведения защиты, Донован и его помощники, молодые юристы Арнольд Фреймен и Томас Дебевойс, засели за изучение обвинительного акта и материалов предварительного расследования. Они пришли к выводу, что арест Абеля и всех его вещей в отеле «Латам», безусловно, произведен в нарушение конституции США. А если это так, то никакие вещественные доказательства, изъятые там или в студии Абеля на Фултон — стрит, не могут фигурировать в уголовном процессе. Обвинение против Абеля, построенное на «опороченных доказательствах», должно было, по их мнению, рухнуть.

Была нарушена Четвертая поправка к конституции США, провозглашавшая охрану личности, жилища, бумаг и имущества граждан от необоснованных обысков и арестов, а смысл ее нарушения сводился к тому, что Абель был арестован без ордера на арест, оформленного в предусмотренном законом порядке, ордера же на обыск и изъятие имущества вообще не было. Эти факты, как пишет Донован, «служат классическим примером того положения, с которым должна была покончить Четвертая поправка к нашей конституции».

Правда, Абелю был предъявлен ордер на арест, выписанный службой иммиграции, но такой ордер, относящийся только к делам о нарушении правил въезда и проживания в стране иностранцев, является внутренним, ведомственным административным документом; на лип, обвиняемых в других уголовных преступлениях, он не распространяется и для уголовного суда не действителен.

Вот на этом нарушении закона защита и решила построить свою тактику.

ПОДГОТОВКА ПРОЦЕССА

Большое жюри [3]подтвердило обвинительный акт, и теперь дело Абеля перешло в «надежные» руки судьи Байерса, восьмидесятилетнего, высокого и не по годам проворного старика. Того самого старого мракобеса Байерса, который в свое время «прославился» предложением ставить клеймо на руку всем иностранцам, постоянно проживающим в США и отказавшимся принять американское гражданство.

Байерс считал, что эта мера облегчит властям наблюдение за иностранцами и не потребует больших затрат. По свидетельству Донована, Байерс вообще был известен как человек «ультраконсервативных взглядов». Секретарь суда сказал о нем: «Этот без колебаний подпишет смертный приговор».

Те, от кого это зависело, знали, кого назначить судьей по делу «Правительство США против Абеля».

16 сентября 1957 г. суд рассматривал вопрос о дате слушания дела. Защита ходатайствовала о предоставлении ей месячного срока для подготовки к процессу.