Ругачёвские чудеса

– Ну, ты и описала, Алевтина! Что он тебе – друг закадычный был, что ли? Мало ли что, кто его видал-встречал, или жили по соседству! Рыжий – это правда! И глазки у него всегда огоньком и с лукавинкой сияли. Но сам он степенный и серьезный на службе был, хоть и глаза зеленые. Царство ему Небесное! Светлая память!

И старушки за столом быстро перекрестились: кто красными, кто желтыми от краски руками.

– Вот чудеса были с ним, так чудеса! – степенно продолжила было попусту восклицать баба Маня.

Но тут вступила в разговор помалкивавшая до этого самая тихая соседка Валентина, слывшая хорошей рассказчицей, и все затаили дыхание, когда она начала рассказ:

– Да ведь все и началось с того, что перестали в нашей церкви свечки зажигаться. Ну, или, вернее, трудно стали зажигаться. Вроде бы нет никакой сырости и воды никакой рядом, а не горят, и все тут. Свечу и у иконы зажечь стало трудно. Ох, и намучились же с той напастью весной 75-го в ругачёвском Никольском храме отец Василий и матушка его – Юлия. Не загорались свечи, и все тут! Уж они распаковывали упаковки церковных свечей из новых запасов. Раскладывали их в разные свечные ящики. Но как купят их прихожане, так зажечь в церкви и не могут! Отец Василий и матушка жена его Юлия думали: «Может быть, воск балованный попался?» Так нет же! Из разных поставок брали! А все одно и то же получалось: не загорались свечи! Брали и в других храмах, где все хорошо было, и такого безобразия не замечали. Но та же беда со свечками приключалась, как только оказывались они у них в свечной лавке.

Однажды принесла матушка Юлия упаковку со свечами из сарая и, раскладывая их, пожаловалась отцу Василию, что прихожане стали стороной обходить их храм:

– Слухи всякие поползли, все судачат о том, что не загораются свечи в храме нашем! Потому и стали храм наш стороной обходить. В Михалево пешком ходят – на пять километров дальше, а ходят. Вот принесла из сарая новые свечи. Только что не в сарае открыла, а здесь – в церкви! Глаз не свожу, чтобы опять фитили у наших свечек не промокли. И с чего они только намокают?

Озадаченный и опечаленный отец Василий рассматривал церковные свечи, пока Юлия раскладывала их по ячейкам свечного ящика. Юлия явно готовилась что-то сказать мужу, набиралась сил. И вот вздохнула и решилась произнести вполголоса:

– А знаешь, есть… способ один…

Но отец Василий бдительности никогда не терял и подвох бабий чуял за километр.

– Юлия, какой способ?!! Ты же университет с отличием окончила!!!! Не позорь красный диплом МГУ! Ты же филолог! Что, опять старушек наслушалась? Опять чудеса? Бабки-ворожеи?.. Мракобесие какое-то! Ты же знаешь, как я ко всему этому отношусь. Тем более что завела ты этот разговор на Страстной неделе! Скверно, матушка, суеверие какое-то разводи nib!

Матушка Юлия в ответ только молча с досады покачала головой. Отец Василий ушел готовиться к вечерней службе.

Утром следующего дня на ругачёвский открытый рынок, тот, что на площади прямо перед храмом, пришла матушка Юлия. Вежливо раскланиваясь с пожилыми прихожанками, присматривала, что нужно взять к обеду. Ее окликнула подошедшая к ней Маня…

На этих словах баба Маня, слушавшая с интересом рассказ соседки, встрепенулась, выпрямилась и, гордо поправив на лбу цветастый платок, решила, что пришло время снова показать себя:

– Ну да, я и говорю ей: «Слава Богу, матушка, опять стали загораться свечи в нашем храме». А она с радости-то возьми и ответь мне: «Да, – говорит, – я сегодня новую упаковку свечей вскрыла прямо в церкви да разложила в свечной лавке – и все прекрасно горят!» Тут-то я ей и выпалила в ответ: «Значит, в сарае вашем что-то нечисто! Освятить нужно! А то мало ли что там по ночам происходит: лукавый везде местечко себе отыщет да гнездышко совьет!»

От этих слов помолодевшее лицо Тони вспыхнуло каким-то неземным огнем, как будто зажглось об ее золотую улыбку и окрасилось – совсем как пасхальное яйцо бронзовой позолотой. А баба Маня захорохорилась и хотела было опять затянуть свое «Вот чудо было так чудо…» Но тут на нее зашикали, затолкали под локоть остальные слушатели – мол, дай настоящий рассказ про чудо досказать. И тихая Валентина, успевшая обкатать за время «вынужденного перерыва» два разноцветных красочных яичка, продолжила:

– Да, это замечание Мани матушка Юлия потом так и выложила за обедом отцу Василию.