Читаем Руги и русы полностью

Чехи были настолько тесно связаны с полабскими славянами, что князь Вратислав I женился на девушке из племени стодорян по имени Драгомира. «В жены он взял себе Драгомиру, женщину из сурового племени лютичей, из области Стодор», – пишет Козьма Пражский (Чешская хроника. Кн. 1., 15). Напомним, что на землях стодорян высилась крепость Бранибор, захваченная немцами и переименованная в Бранденбург, а сами стодоряне входили в союз вильцев. Это и объясняет враждебность тевтонов по отношению к чехам. Последних воспринимали как союзников стодорян.

Германский король Генрих Птицелов явился с войском в Западную Чехию, которой правил тогда один из сыновей Вратислава. Это мог быть либо святой Вацлав (921–929), либо Болеслав Укрутный (929–967?), который убил брата и сам занял трон. Козьма об этом не пишет, он словно не замечает немецкого нашествия.

Зато Видукинд Корвейский сообщает, что Генрих «подошел к Праге, городу чехов, и принял подчинение их короля» (Деяния саксов. Кн. 1, 35). Хроника Регинона уточняет, что этому предшествовало большое сражение, но помещает кампанию под 928 годом, и это отсылает нас к правлению святого Вацлава. Из путаных объяснений Видукинда и сообщения Регинона можно сделать вывод, что Болеслав Укрутный воспользовался вторжением немцев, предал брата и убил его, после чего сделался князем Пражским и согласился платить дань немцам. История была настолько грязна и неприглядна, что Козьма Пражский даже не решился ее рассказать, а может, и не знал о ней, так как заинтересованные лица из семьи чешских князей приказали предать забвению компрометирующие факты. Опять-таки не нужно думать, что славяне отличались особенной подлостью. Отвратительных поступков очень много и в германской королевской семье, а в истории внутридинастийных расправ «длинноволосых королей» их не счесть. Дело в другом. Славяне в столкновениях с немцами выступают как обороняющаяся сторона, и поэтому череда предательств славянских князей или племен омерзительна вдвойне.

Так или иначе, чехи признали зависимость от Германии. Кстати, ни Видукинд, ни Регинон не знают этнонима «чехи». Для них это Boemiorii или Boemii, богемцы. Это же название употребляет Козьма Пражский, который пишет про чехов на чуждой славянам латыни. Лишь современные переводчики называют чехов – чехами, а вильцев – лютичами.

13. Битва при Лечине

Итак, Германское королевство методично завоевывало приграничных славян. Видукинд утверждает, что одной кампанией Генрих Птицелов покорил ободритов, вильцев, гаволян, доленчан, чехов и ратарей. Повторение сербов-доленчан и чехов, вроде бы покоренных раньше, заставляет думать, что Видукинд просто обобщает сведения о нескольких кампаниях. Уточнить даты помогают другие источники. Например, Козьма Пражский говорит, что в 931 году немцы крестили ободритов и датчан. Это – крайняя дата немецких завоеваний. Между вторжением в Чехию и покорением ободритов могло состояться столкновение с ратарями, одним из племен союза вильцев, которые напали на город Wallislevu, или Валислебен, в Старой марке, граничащей со славянами. Город был взят ратарями и разрушен, а жители перебиты или угнаны в плен. После этого ратарей поддержали союзники – видимо, все вильцы. Возможно, к ним присоединились и ободриты.

Но Генрих Птицелов не счел восстание достойным большого беспокойства. Он поручил выступить против славян двум графам – Бернгарду и Титмару. Те собрали конный корпус, получили подкрепления из Саксонии и двинулись на врага, осадив град Лечин на Эльбе. Славяне пришли на выручку с большим войском и окружили врага, но промедлили. Ночью выпал дождь, земля размокла, и многочисленная славянская пехота увязла в грязи. Рыцари атаковали на рассвете в лучах восходящего Солнца, когда небо очистилось от туч. Западный хронист любуется видом сверкающих кольчуг и мечей. От славянских одежд на припеке пошел пар.

Начался бой. Первый натиск славяне выдержали. Тогда Титмар послал в обход 50 всадников, они сокрушили врага, началась резня. Судя по размерам отряда, пущенного в обход, перед нами небольшое столкновение, но немцы рассказывали, что уничтожили 200 тысяч славян, а 800 человек взяли в плен. Первая цифра преувеличена раз в сто, вторая – ближе к реальности. Пленным славянам немцы услужливо сообщили, что подвергнут их казни, после чего перебили.

Затем Генрих Птицелов сам выступил против ободритов и обложил их данью, а заодно разгромил их союзников – датчан, живших в Южной Ютландии. После этого король направил христианских миссионеров к датчанам и ободритам. Границы Германии были усмирены.

Перейти на страницу:

Все книги серии Неведомая Русь

Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи
Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи

История наших предков до IX века от Рождества Христова долго оставалась загадкой, «белым пятном», объектом домыслов и подчас фантастических теорий. Известный писатель Андрей Воронцов, основываясь на новейших открытиях в археологии, антропологии, генетике и лингвистике, пытается ее реконструировать. В книге речь идет о найденном в 1977 г. в австрийском городке Графенштайн камне с фрагментами надписи II в. н. э., которая принадлежала норикам. Норики же, по свидетельству Нестора-летописца в «Повести временных лет», были прямыми предками восточных славян, причем, как выясняется, весьма древними. Согласно историкам Древнего Рима, норики существовали как минимум за тысячу лет до того, как славяне, по версии господствующей в Европе «немецкой исторической школы», появились на континенте. А атестинская (палеовенетская) культура, к которой принадлежали норики, древнее Норика еще на 500 лет. Книга А. Воронцова доказывает прямую преемственность между древнерусской и палеовенетской культурами.

Андрей Венедиктович Воронцов

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Загадки римской генеалогии Рюриковичей
Загадки римской генеалогии Рюриковичей

Книга «Загадки римской генеалогии Рюриковичей» посвящена знаменитой легенде о происхождении Рюрика от мифического Пруса, родственника древнеримского императора Августа. Несмотря на явную искусственность самой генеалогии, в основе ее лежат отголоски преданий о былом нахождении русов на севере современной Польши и границе с Пруссией, что подтверждается целым рядом независимых источников. Данная легенда дает ключ, с помощью которого мы можем не только узнать о взаимоотношении русов с готами, ругами и вандалами во время Велмого переселения народов, но и определить, где находилась изначальная прародина наших предков и как именно возникло само название нашего народа. Книга предназначена как историкам, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросом происхождения своего народа.

Михаил Леонидович Серяков

История / Образование и наука
Повести исконных лет. Русь до Рюрика
Повести исконных лет. Русь до Рюрика

Известный исследователь, историк Александр Пересвет в своей новой книге, в форме летописного повествования, прослеживает историю от появления первых русов в Восточной Европе до нападения князя Святослава на Хаэарию и Византию. Рассказ ведётся от имени личного духовника великой княгини Ольги, болгарского клирика, который описывает, как рождалась и развивалась Русь изначальная. Он прослеживает её историю: строительство первыми русами города Ладоги, появление нескольких русских «протогосударств», борьбу между ними — и, наконец, укрепление и возвеличение среди них Руси Киевской.Взору читателя открывается захватывающая панорама ранее не известной, но исторически и научно достоверной предыстории Российского государства. В книге предстают известные и малоизвестные исторические персонажи, войны и походы, подвиги и провалы, политические акты и религиозные деяния далекого прошлого.

Александр Анатольевич Пересвет , Александр Пересвет

История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука