Руина, Мазепа, Мазепинцы

вкусу малороссийскому поспольству; с эпохи Богдана

Хмельницкого у каждого посполитого малороссиянина вольный козак был

119

идеалом, и стремление сделаться козаком везде прорывалось при

всяком удобном случае.

Киевский воевода, главный между царскими воеводами, пощаженными в малороссийских городах, начал получать от воевод

тревожные донесения одно за другим. 5-го января написал ему

из Остра воевода Рагозин, что в козелецком повете крестьяне, <лучшие> (т. е. зажиточнейшие) люди, не хотят взносить в казну

следуемого с них хлеба и записываются в козаки. Вслед затем

прислал известие прилуцкий воевода Загряжский, что по

гетманскому указу, объявленному прилуцким полковником, в пригород-

ках: Красном1, Ичне2, Карабутове3, Сребном4, мещане и крестьяне

объявили себя козаками, решительно отреклись от всяких взносов

в царскую казну и хотели побить посланных для сбора

государевых людей. Между тем, у Загряжского было всего 33 солдат и

23 драгуна, при многолюдстве Козаков в Прилуках. Затем

получены в Киеве известия от переяславского воеводы, Алексея Ли-

рикова, и миргородского - Приклонского, сообщавшие, что в

полках Переяславском и” Миргородском повсюду посполитые

заявляют, что не будут взносить никаких поборов и самовольно

поступают в козаки. Запорожцы пришли в пригородки и села

Миргородского полка, в которых были устроены оранды (продажа

вина на откупе), били орандарей (откупщиков), разграбили

погреба, - а миргородский войт и бурмистр говорили ратным

людям: <будьте с нами заодно, не то вашему воеводе и вам жить у

нас только до масляницы>. Миргородский воевода Приклонский

писал, что у него ратных людей всего 35 человек; и уже одна

мещанка предупреждала, что малороссияне хотят их всех побить.

Из Нежина 27-го и 29-го января воевода Ржевский доносил

Шереметеву, что ,нежинский полковник Артем Мартынович объявил

козакам, что, по приказу гетмана, можно всех из поспольства

принимать в козаки, а когда воевода сделал замечание

полковнику, тот сказал: <в Малороссии люди вольные, можно мужикам

записываться в козаки, потому что нынче нам люди надобны>.

Вслед затем вести о таких же отказах взноса в царскую казну

поборов и о самовольном поступлении посполитых в козаки

получил Шереметев от воевод: сосницкого - Лихачева, батуринско-

го - Клокачева и глуховского^ - Кологривова. Новгород-Север-

1 Село Прилуцкого уезда, Полтавской губ., при реке Супое.

2 Местечко Борзненского уезда, Черниговской губернии, при реке

Иченке.

3 Село Константиновского уезда, Черниговской губернии, при реке

Ромне.

4 Сребное - местечко Прилуцкого уезда, Полтавской губернии, при

реке Лисогоре.

120

ский воевода Квашнин, от ЗО-го января, а потом от 4-го февраля*

извещал, что в город вошли по гетманскому приказу, какие-то

козаки, жители тотчас пристали к ним и, вместе с ними, угрожают побить царских ратных людей. 8-го февраля из Глухова

воевода Кологривов извещал Шереметева, что в город Глухов

пришло 1.500 конных и пеших запорожцев, а жители тотчас стали

с ними советоваться, как выгонять воеводу с царскими ратными

людьми; у воеводы ратных было 341 человек - и с ними он

устоять не надеялся. Стародубский воевода Игнат Волконский, от

5-го февраля, сообщил Шереметеву, что стародубский полковник

изменил государю, поставил из Козаков стражу около города, где

сидел воевода, и приказал не пропускать к нему на помощь

ратных людей, хватать и приводить к себе гонцов, едущих к воеводе

или посылаемых от него. Волконский извещал, что с ним всего

250 человек и пороха мало: защищаться трудно.

Малороссияне стали враждовать тогда не только с царскими

ратными людьми, но и со всеми людьми великороссийского

происхождения. Ехали крестьянские великорусские подводы с

запасами в Киев; в Батурине, у городских ворот, напали на них

малороссияне, отняли возы и лошадей, а четырех крестьян убили

до-смерти; прочие убежали, но подвергались в других местах

насилиям: в Королевце и в селах около этого городка их раздевали

донага, стояли у них над шеями с топором, обыскивали их, не

везут ли они писем, - говорили им: <коли писем у тебя нет -

жив будешь, а коли письма найдем - голову тебе отсечем!>

Малороссийские мужики, по наущению запорожцев, подосланных

Бруховецким, беззастенчиво кричали: <вот пришла пора всем нам

быть вольными козаками, и во всех малороссийских городах

надобно вырубить воевод и царских ратных людей!> Черниговский

воевода Андрей Толстой послал с царскою казною капитана; на

него напали малороссияне, отняли царской казны 2.700 рублей, а солдат, бывших при казне, изрубили; вслед затем, в половине

февраля, черниговский полковник Самойлович с полками

Черниговским и Полтавским осадил воеводу в малом городе (замке) и

беспокоил его беспрерывною пальбою из пушек и ручного ружья.

Толстой послал в Москву отписку, которую посланец засунул в

свой посох, чтоб уйти от обысков.

К городу Остру явился бывший киевский полковник

Дворецкий и новый киевский полковник Иванов с козаками Киевского

полка; начали* они чинить жестокие приступы к городу (замку), а остерские жители тотчас перешли на их сторону. Воевода

Рагозин отбивался с третьего часа, дня (с 8-ми утра) до ночи.