Руина

— Стрел? — он нахмурился и потер себе лоб рукой. — Нет, стрел не было…

— Ты это наверное помнишь?

— Д–да… наверное. Мы с Остапом осмотрели тогда все, искали какого-нибудь следа и стрел не видели нигде.

Незнакомец ударил рукою по столу и вскрикнул оживленно, подымаясь с места.

— Ну, так я же тебе скажу, что Галину увезли не татары!

— Что–о?

Мазепа тоже поднялся с места и остановился против незнакомца, устремив на него расширившиеся до чрезвычайности глаза.

— А то, что Галину, говорю тебе, украли не татары, — повторил самым решительным образом незнакомец и заговорил оживленно:

— Постой, слушай! Прежде всего вспомни то, что все татаре ходят своими известными, проторенными шляхами и никогда не рыщут ослеп по нашим степям; хутор стоял в уединенном месте, удаленном от их пути, они не могли даже и наткнуться на него, а так как никто даже не знал о существовании хуторка, то они не могли бы и отыскать его. Это раз. А второе, и это, заметь, весьма важное, то, что вы не нашли там, на хуторе, стрел. Я все повадки татар знаю: перед нападением они всегда и везде пускают целую тучу стрел, и если вы не нашли там, на хуторе, ни одной стрелы, то, значит, нападение сделали не татаре. И, наконец, третье, не менее важное, чем первое и второе, это то, что кольцо очутилось у жида, да еще у жида, который прибыл сюда из Польши! Разве татаре продают свою добычу жидам?

С мучительно–напряженным вниманием слушал Мазепа незнакомца.

— Так, так! — заговорил и Мазепа в сильнейшем волнении при последних словах своего прйятеля. — Это может быть… может быть!.. Но нет… нет! На кого же ты думаешь? Если не татары, так кто же? — Он сдавил себе голову руками и с минуту оставался так неподвижно, словно перебирал в своей голове всевозможные случаи. — Нет! — произнес он наконец решительно. — Больше некому!

— Постой! Вспомни, нет ли у тебя какого-нибудь заклятого врага?

— Врага? — Мазепа провел рукою по лбу. — Фальбовский? Но нет, он сам бежал отсюда, опасаясь моей мести, да и не мог он знать ровно ничего ни о хуторе, ни о Галине. Нет, нет! Был еще один враг, о, запеклый, ядовитый, как змея, Тамара…

— Бруховецкого есаул? — вскрикнул живо незнакомец. — Трус, негодяй и злобная, как дьявол, тварюка? Го! Этот был бы как раз на такое дело здатен!

— Да, да! Он ненавидел меня… О! У нас с ним давние счеты. Но, видишь ли, о хуторе он не знал ничего, только тот, кто знал туда хорошо дорогу, мог бы отыскать его.

— Почем ты знаешь, что он не знал ничего о хуторе? — перебил его незнакомец. — Если он ненавидел тебя, то, наверное, следил за тобою и, узнавши, что у тебя есть где-то своя дивчина, разузнал дорогу на хутор и придумал подобную месть.

Мазепа в волнении зашагал по комнате.

— Нет, — произнес он, — вот и я сам все думаю об этом, да выходит, что он никак не мог ни от кого пронюхать о Галине. Если он следил за мной, то как раз мог принять за мою дивчину другую и помститься на ней, но и этого не случилось.

— Постой, но ведь ты был на хуторе, были с тобой казаки, слуги…

— Нет, и опять нет! — перебил его Мазепа. — Видишь ли, все это действительно похоже на Тамару; напасть на беззащитных, безоружных, помститься на бессильной женщине, но, — Мазепа развел руками и произнес решительно: — Не мог он узнать ничего о Галине! Сам посуди, на хуторе я был всего раз и то попал случайно, — Мазепа слегка запнулся, — заблудился в степи. Там я пробыл месяца два, а может, и три, и отправился оттуда на Запорожье. — Здесь Мазепа рассказал о своей встрече на Запорожье с Тамарой, которая еще больше подогрела ненависть последнего к нему. — Но после этого, — продолжал он, — я отправился прямо на правый берег, сюда. И, заметь себе, со мной не было никого: ни слуг, ни казаков… Что же мог узнать он о хуторе и о Галине?

— Так, так! — произнес задумчиво незнакомец. — Ну, а больше ты не встречался с ним никогда?

— Нет, виделся, да так, что никогда не забуду. — И Мазепа рассказал незнакомцу о своей поездке на левый берег, о том, как Тамара заключил его в темницу и как Марианна спасла его оттуда. — Вот видишь, — окончил он, — если бы он успел отомстить мне, так помстился бы, наверное, на Марианне.

Незнакомец не отвечал Мазепе; он, насупив брови, что-то обдумывал…

XXIV

— Где же теперь твой враг, Тамара? — спросил незнакомец Мазепу.

— Погиб вместе с Бруховецким; с Бруховецким погибло ведь много его приспешников, но народ так избил их, что трупов нельзя было распознать.

— Гм! Ну, выходит, что не он. Скажи на милость! А я бы об заклад побился, что это его дело. Но видно, что не он. Так кто же?

Незнакомец задумался. Молча, с напряженным выражением лица, стоял и Мазепа, перебирая в своей памяти всех лиц, которых он мог бы заподозрить в подобном преступлении, и не находя никого.

— Но, постой! — произнес наконец живо незнакомец. — Ведь Сыч же знался с кем-нибудь, знал же хоть кто-нибудь дорогу на хутор?