Руины

— Мои родители познакомились на лекции по греческой мифологии, когда учились в колледже. Отстойная пикап-фраза моего отца заключалась в том, что если бы он и моя мама создали ребенка вместе, то должны были назвать его Зевсом. Потому что с маминой красотой и мозгами, размерами моего отца, он был бы богоподобным. Очевидно, она купилась на это, поскольку вот он я. — Расправляет руки.

— И ты?

— Что? — Разворачивается ко мне лицом.

— Богоподобный? — Потому что с того места, где я сижу, ты чертовски похож на одного из них.

Глаза Зевса долго удерживают мои.

— Нет. — Мягко говорит он. — Я истекаю кровью, как и все остальные, Голубка.

Колесо останавливается, оставляя нас неподвижными наверху.

— Поездка, должно быть, закончилась, — размышляет Зевс, посматривая через край. — Они выпускают людей.

Я чувствую всплеск печали от того, что это почти конец. Я могла бы остаться здесь с ним навсегда.

Что-то мокрое падает на мой нос. Затем на лоб.

— Это что, дождь? — произношу я в тот момент, когда небеса разверзлись. Я имею в виду, они очень широко распахнулись. Льет как из ведра.

— Можно и так сказать. — Смеется Зевс.

— Иисус! Я промокла до нитки!

Верхний навес кабинки совершенно не защищает нас.  Я слышу сквозь играющую музыку, что звучат огорченные голоса людей, находящихся на колесе.

— Ну, давайте же. Двигайтесь, мистер Колесо Обозрения, — скандирую, желая, чтобы колесо поторопилось с поездкой, и я смогла сойти с него и укрыться под чем-нибудь.

Зевс снимает куртку.

— Вот, прикрой ею голову, — предлагает он.

— Ты промокнешь.

— Я в порядке. Всего лишь немного дождя.

— Поделиться?

— Хорошо.

Он держит куртку над нашими головами, и я должна придвинуться немного ближе, чтобы мы оба поместились под укрытием.

Смотрю вверх: его лицо так близко к моему. Я даже способна разглядеть капли воды на нем. Почувствовать тепло его дыхания на моей щеке.

Каким-то образом улавливаю песню, которая в настоящее время звучит из колонок внизу на площадке.

— Не кажется ли тебе немного ироничным то, что пока идет дождь, внизу играет «Umbrella», словно вот-вот начнется Всемирный потоп?

Он сжимает свои губы самым восхитительным образом.

— Либо это, либо судьба.

— Судьба?

— Угу.

— Как так?

Он смотрит на мои губы, и это заставляет сердце биться быстрее. Пульс учащается, вынуждая адреналин бежать по венам быстрее.

Взгляд Зевса возвращается к моему.

— Понятия не имею.

Он улыбается, в глазах пляшут смешинки, и я смеюсь.

Боже, он великолепен. И не в силах перестать глядеть на него.

Мое дыхание становится поверхностным. Замечаю, что и его тоже.

Делаю вдох — мои легкие наполняются им. Этот пьянящий, пряный запах, смешанный с прохладным ароматом дождя, совершают безумные вещи со мной. Гормоны внутри меня взрываются, как ракеты.

Вода стекает по его щеке, зацепившись за верхнюю губу.

И очень хочется поймать эти капли дождя своими губами.

Я так и поступаю.

Не знаю, что на меня нашло, но, не задумываясь, наклоняюсь и прижимаю губы к его губам.

Черт. Я целую его!

И… он не целует меня в ответ.

Издаю задушевный звук в горле, когда отстраняюсь, осознавая то, что сейчас сделала.

Я поцеловала его, и он не ответил на мой поцелуй.

А теперь-то могу умереть?

Боже, я так чертовски тупа. Конечно, я не интересна ему в этом смысле. Зевс старше, и он великолепен. Парень может заполучить кого угодно.

— О господи, — стону, закрывая лицо руками. — Зевс, мне так жаль. После моей большой не-пытайся-тискать-меня лекции я сама же атаковала тебя своими губами. Я правда не знаю, почему сделала это. — Ну, вообще-то знаю. Он горячий, а я глупая. — Можем мы просто притвориться, что этого никогда не было?

— Нет.

Мое сердце замерло.

— Нет? — Опускаю руки с лица.

Укрытие из куртки в момент исчезает. Парень смотрит на меня с такой интенсивностью во взгляде, и мои пальчики ног в кроссовках сворачиваются.

— Нет. — Скользит рукой по щеке, обхватывая мое лицо. — Даже если бы хотел притвориться, что этого никогда не происходило — чего я не хочу делать, — я не смог. Потому что все выжжено в моей памяти.

— Выжжено в твоей памяти — в хорошем смысле?

— В самом лучшем.

Он улыбается, и кажется, будто падаю, или плыву, или что-то вроде того.

Дождь струится по моим губам. Зевс ловит его большим пальцем, заставляя меня дрожать.

Его глаза сосредоточены на этом зрелище, а мои внутренности в данный момент закручивает, как в водовороте.

— Ты собираешься меня поцеловать? — шепчу.

— Я хочу…

— Я слышу «но».

Его взгляд находит мой.

— Тебе пятнадцать. А мне семнадцать.

Все прекрасные ощущения во мне утихают.

— И?

Тишина простирается между нами.