Руины Арха 3. Бродяга

Адский бес размером с меня тоже смотрит на море, хвост волнуется, метет песок, на бровях пылают костры, глаза как два солнца, нижние и верхние кинжалы зубов точат друг друга, змей языка трется о них, купаясь в слюне.

Судьявол не прозрачный, как раньше, – настоящий, из плоти и крови. Интересно, можно ли эту кровь пустить?

– Убийца, – прошептал, глядя на море.

Я кивнул.

– Виновен по всем статьям.

И впрямь думаю так? Или оправдываться нет сил?

– Убийце место в тюрьме, – рассуждаю. – А Медный Берег разве тюрьма? Слишком уж здесь хорошо. Но ты сделаешь его адом, знаю. Хотя переплюнуть по адовости Руины – надо постараться.

Хвост оплел, как щупальце, мою поясницу.

– Убийца! – прошипело в ухо. – В тюрьму!

Горячая плеть хвоста швырнула меня в море. Пока лечу над гребнями пены, море с высоты полета приводит в восторг. Судьявол выучил-таки новое слово. Того гляди, будет с кем поговорить.

Упал не в воду, а на твердые выступы лестницы. Благо, старая, выступы раскрошились и боли не причинили.

Стряхиваю пыль с одежды, она снова на мне.

Рядом ожил фиолетовый плащ. Черный осьминог волос медленно вздымается, демонша усаживается на колени.

Сидит, огненные глаза смотрят в одну точку.

– Тебя должен был убить Гараго, – сказала подавленно.

– Гараго мертв.

Молчание.

Женщина трогает пальцами шею, там следы ядовитых дротиков из ее же арсенала. С момента, когда я ее обезвредил, прошло часа четыре.

– Меня будет искать Ян. У него много…

– Ян мертв.

Ее лицо повернулось ко мне, пальцы отвели непослушные кудри от глаз.

Смотрит на меня, но не совсем. Пытаюсь понять, что привлекло ее внимание…

Зажатый в ее перчатке булыжник хрустнул.

– Я отдала твое оружие мальчишке. Оно вновь у тебя.

Теперь смотрит мне в глаза. На губах слабый оскал, в глазницах клубится магма, зрачки словно угли.

– Ты его…

Уголок моих губ приподнялся.

Я не делал то, о чем она подумала. Но разубеждать не спешу. Не одному же мне страдать от потери…

Моя ладонь погладила «Вампира», я выключил, ремень винтовки обнял туловище наискось.

– Брать чужое плохо, Ксара… Да, твое имя он назвать успел. Не хотел давать тебя в обиду, бедный парень.

Из ее глаз пыхнули два огненных облачка, будто циркач брызнул на факел горючим, и веки опустились. Она склонила голову, кулаки сжались.

– Он же был ни при чем…

Мой сапог пихнул ее в плечо, она упала на спину. Ей в лоб уставился черный глаз дробовика.

– Борис тоже был ни при чем. Это ведь у меня, не у него, кое-кто спер вещи, да еще приговорил их хозяина к смерти. Это ведь мне, не ему, пришлось тащиться на гребаное болото за тобой, чтобы вернуть вещи. Но друг не хотел давать меня в обиду…

Я надавил на курок, слабый скрежет.

Ее глаза открылись.

– Тогда убей.

Я усмехнулся.

– Ты меня ограбила, из-за этого погиб мой друг.

Дробовик убрал.

– Даже не надейся отделаться так легко.

Присел на корточки, пальцы схватили ремешок рядом с ее ключицей, крепит плащ к телу, я притянул краснокожую к себе, смотрю в глаза близко.

– Брать чужое плохо. Вспомнишь это даже во сне.

Хорошо, что не вижу свою улыбку.

– Я теперь твой судьявол.

Демонша оскалилась, словно зеркало, повторяет выражение моего лица.

– Сниму браслет – вырву твой глаз и сожру. А второй будет на это смотреть. Потом и его вырву. И скормлю тебе, ублюдок! А после – надену на тебя эту игрушку.

Подняла руку, демонстрируя рабраслет.

Я кивнул.

– Только не забудь прежде воскреснуть.

Распрямился.

– Поднимай задницу.

Ксара сидит. Смотрит так, будто хочет сжечь. И почему я не удивлен?

Я развернулся, лестница повела вниз. Через несколько шагов сзади зарычало, так демонша пытается скрыть боль. К шороху моих шагов добавился такой же.

Моя голова дернулась в сторону – затылок ощутил холод снаряда, но камень все же пролетел мимо вперед.

Я улыбнулся.

– Браслет разрядится. Лет через пять…

– Мразь!

Мы спустились в просторную комнату.

Из трещины в дальней стене выплыло красное блестящее облако, из его клубов скатался, как снеговик, призрак, похожий на человека. Вид явно не дружелюбный – от такого уверуешь, что призраки любят мясо.

Я поддел носком сапога булыжник, тот подпрыгнул, ладонь поймала, а затем швырнула в кровавый фантом.

Тот скрутился вокруг летящего камня в красный шар, завертелся дисковой пилой, из него повалил дым, шум как от станка на заводе. Треск – из сферы брызнули осколки.

Призрак вернул прежний облик – человечье туловище с лысой головой, вместо ног хвост.

Поплыл к нам.

Я против него шагах в десяти, дробовик наготове. За спиной Ксара, ладони на рукоятках мечей, но те пока в ножнах.

– Знаешь, что за штука? – спросил я.

– Пошел ты!

– Щас пойдем оба…

Я пальнул из помпы. Дробь прошла сквозь призрак, из стены позади него брызнули искры и крошки. Красный джинн не среагировал, плывет к нам.

– Рычун бы догадался, что не сработает, – сказала Ксара.

Я оглянулся на демоншу.

– Есть идея лучше?

Ксара улыбнулась коварно.

– Тебе не понравится.

Перевела взор на призрак – странный взор, так смотрят не на врага, а на спасителя.

Начала пятиться, отступает в сторону, словно от происходящего устраняется.

– Куда? – окликнул я.