Руины Арха 3. Бродяга

Рогатый отстегнул от пояса плеть. Три коротких хлыста на жезле. Похоже на орудие самобичевания. У жертвы на поясе такая же плеть. У обоих – черви шрамов разной свежести, и кажется, на том, кто лежит, сейчас появятся новые.

– Хорошо, брат, – говорит он смиренно. – Накажи, если хочешь. Я заслужил. Выплесни гнев, и очистится душа твоя.

А дальше следует то, что я ожидал.

– Так что знаешь о культе Адского Арха? – спросил Принц под хлесткие удары плети и крики.

Я пожал плечами.

– Членами культа становятся, как правило, те, у кого перемещение в Руины совпало с предсмертием. Например, попал человек под машину, но очнулся не в больнице, а здесь. Случайность. Но попробуй докажи. «Умерший» свято верит что попал… угадай, куда?

– В загробный мир, – ответила Ксара.

Мы с Принцем оглянулись.

Чего это она? Держала дистанцию, молчала, глазами сверлила… А теперь подошла ближе. Может, хочет отвлечься от мысли, что она – пленница?

Я кивнул.

– Верно. А учитывая, какой Руины пятизвездочный курорт, сколько тут милых зверушек и дружелюбных людей, попал он, несомненно, в…

Я решил дать Ксаре договорить.

Та оскалилась саркастично.

– Ад.

Мы тихо засмеялись, все трое.

– Собственно, вокруг этой идеи, – подхватывает эстафету Принц, – и сплотился культ. Его членов единит вера в то, что они умерли и попали в Руины за грехи. Покинуть Руины не стремятся. Из ада выхода нет. Вечные муки, все такое… Потому члены культа наказывают себя: хлещутся плетьми, режут, выжигают. Отсюда и тату на все тело.

Ксара подходит ближе.

– Культ расколот, – говорит. – Одни в знак смирения носят оковы, от насилия к ближним отказались, проповедуют любовь, а наказывают лишь себя, – такое вот искупление грехов. Вторые носят рога. Наоборот, считают себя слугами дьявола и видят свою миссию в том, чтобы причинять страдания и себе, и другим. Если другой попал в ад, значит, провинился и заслуживает вечные муки.

Я заслушался, познания Ксары удивляют, как и ее желание общаться, она уже в трех шагах от нас.

– Кажется, рогатый захлестал этого, в цепях, до смерти, – сообщил Принц.

Я вернулся к наблюдению за экзекуцией внизу.

И впрямь… На человеке в оковах живого места не осталось, даже не кричит. Хотя еще шевелится. Предсмертные судороги? В любом случае, осталось ему чуть-чуть.

– Они за жизнь вообще не цепляются?

– Они же в аду, – объясняет демонша. – В аду умереть нельзя. Душа бессмертна. А если кто-то умер, значит, возродился на другом конце Руин, просто не видно. Руины ведь бесконечны.

Ксара улыбнулась.

Перебор, подруга. Я, конечно, заметил, что ее нога до хруста давит на пол, а тот в трещинах, куда легко просунуть дробовик. Но без этой улыбки был хоть малый шанс отвлечь нас болтовней.

Моя рука вылезла из торбы, ладонь разжалась, и на пол упал мокрый от талого инея шарик. Затрещало, будто дерево надломилось и падает.

Пол, начавший было проседать, вдруг остановился.

Улыбка покинула лицо демонши, перепрыгнула на мои губы.

Под нами островок белесого парующего льда, тот сшил трещины в плитах. Я отодрал примерзшую подошву сапога от пола, лед хрустнул.

– Морозрыв, – блеснул я знанием. Не одной же Ксаре выпендриваться. – Плевок морозавра в упаковке. Его ловят прям в полете и запечатывают в скорлупу, которая не замерзает. Словом, ледяная граната.

Ксара осмотрела ледяное творение, на меня поднялся взгляд, от такого дрогнет даже стена. Вот уж кому подходит роль бича грешников.

Рогатый к этому времени уже оставил полумертвого человека в оковах, сел у костра, огонь раскалил лежавший в нем прут, и теперь мазохист что-то выжигает на предплечье, стоны мутируют в слова на древнем языке.

– Не советую его окликать, – говорю Ксаре. – Меня убить все равно не сможет. А разбираться с ним придется тебе. Но попытка была неплохая.

– Да пошел ты! – крикнула Ксара.

Рогатый у костра оглянулся, лицо искажено злобой и болью, но срываться с места не спешит, вглядывается в темноту, благо наш балкон в омуте сумерек.

– Пойду, – ответил я. – И ты пойдешь.

И мы пошли.

Адепт Адского Арха в погоню, к счастью, не пустился. К его счастью.

– Слушай, – говорю Принцу, – давно заметил, мне все чаще встречаются русские. Так быть не должно. Я что, везунчик?

– Учитывая, что ты напоролся на меня и нашу красную леди, ты тот еще лузер. А насчет русских все просто. Ты уже давно как бы лорд.

Тема неприятная. Вынуждает вспомнить то, о чем не хочется.

У меня в торбе спит на грани смерти маленький друг, и в этом виноват я. Судьявол на Медном Берегу и так напоминает, хоть в Руинах об этом не думать…

Нет, Влад. Не смей забывать, будешь помнить всегда. Спасибо, Принц, что напоминаешь. Так и надо.

Вслух, конечно, «спасибо» не сказал – фиг ему. И так мысли читает, хакер потусторонний…

– Допустим, я лорд. Немножко. И что? Смышами чуток управляю, море по ночам вижу, перевожу малость… Даже от этого голова трещит, куда мне до настоящего лорда.

– Мышцы после гирь тоже болят, потому что растут. То ли еще будет. Ты контролируешь смышей, ведь твой мозг был в связи с мозгом лорда смышей. Но ты забыл главное…

– Лорд имеет власть над себе подобными?

– Именно. А ты у нас кто?

– Человек.