Руины Камелота

За этим последовал хор улюлюканья и свиста, гул хриплых голосов все нарастал.

Габриэлла стиснула зубы и заставила себя выпрямиться, борясь с волной головокружения. Ее захватчик все еще держал ее сломанную руку словно в тисках.

— Отпустите меня! — хрипло приказала она. — Я принцесса Камелота. Мой отец — король. Вы должны подчиняться моим приказам!

Хор смеха затих. Стоящий перед ней Бром поднялся во весь рост. Он был больше чем на фут выше ее, и в два раза шире. Он не отвел взгляда от нее, его улыбка не дрогнула, когда он шагнул прямо к ней. Зловоние смерти густо окружало его. Он поднял мозолистую руку и провел пальцами по ее щеке, рисуя грязную линию в ее свежей крови. Она отшатнулась, но не смогла избежать его присутствия. Боль в руке была невероятной.

Бром отнял руку от ее лица, показал ей пальцы, покрытые кровью. Медленно, не спеша, он слизнул кровь со своих пальцев. Он слегка прикрыл глаза и застонал от удовольствия.

— Здесь, Ваше Высочество, — сказал он, дыша ей в лицо, как любовник, — слушаются совсем других команд. Я думаю, вы узнаете это… в скором времени.

Ее потащили вместе с катапультой, запряженной парой быков-монстров. Длинная веревка, связывающая ее запястья перед ней, была привязана к задней части военной машины и безжалостно тянула ее вперед. Боль в предплечье стала теперь постоянной, пульсируя так сильно, что она чувствовала ее в жилах своей шеи, видела ее в уголках своих глаз.

Дракона тащили тоже. Все еще опутанного сетями, бессмысленно метавшегося, его волочила по заснеженной скале группа быков. Они ревели и скрежетали зубами в своей упряжи, пытаясь сдвинуть огромный вес. Эти жуткие люди хлестали зверей шипованными цепями, отрывая клоки меха с каждым ударом.

К счастью отряд находился недалеко от своего лагеря. Они взобрались по неровному подъему и перевалили через выступ, и Габриэлла увидела небольшую долину, открывшуюся под ними. Она была почти идеально круглая, обрамленная острыми зубцами скал и плотно примыкала к основанию горы Скелтер. Долину Разбитой Короны заполняли отряды грубых солдат, наспех сооруженные палатки и дымящиеся костры. На самом дальнем ее краю стояла небольшая крепость. Она выглядела как увеличенная шахматная ладья, сделанная из серого камня и украшенная лишь бойницами для стрел.

Катапульта набрала скорость, когда покатилась вниз по внутреннему склону долины. Она рывками потащила Габриэллу вперед, вынуждая ее спотыкаться и издавать мучительный крик из-за сломанной руки. Когда караван вошел в лагерь, солдаты прекратили свою деятельность, чтобы посмотреть на пленников. Габриэлла избегала их взгляда, но чувствовала, как их глаза откровенно ползают по ней. Земля вражеского лагеря была смешана в грязь и испещрена лужами. Дым клубился между палатками, прижимаясь к земле из-за странной атмосферы естественной впадины. Большие, окровавленные туши мяса медленно вращались на железных вертелах над дымящимися кострами. Габриэлла содрогнулась при виде них.

Она намеревалась, как только переведет дух, потребовать ответа, что эти мерзкие солдаты собираются делать с драконом. Теперь она подозревала жестокую правду. Они собирались съесть его.

Наконец, приблизившись к центру лагеря, катапульта с рывком остановилась. Бром подошел, чавкая ногами по раскисшей земле. Он обнажил свой меч с размаху. Габриэлла попыталась не вздрогнуть, когда он взмахнул перед ней мечом. Послышался глухой стук металла по дереву, и его лезвие перерезало веревку Габриэллы, освободив ее от катапульты. Он поймал конец веревки, повернулся и дернул, потащив ее за собой.

— Остановись! — выдохнула она, скользя по грязи, но все было бесполезно. Он повел ее вниз по топкому проходу между двух брезентовых палаток. Она споткнулась об один из длинных деревянных кольев палатки и повалилась в грязь, но Бром даже не замедлил шага. Он тащил ее вперед практически без усилий, и Габриэлла вскрикивала из-за своей измученной руки.

Он привел ее к большой палатке. Как только тень от нее упала на девушку, запах смерти, со зловонием разносившийся по всему лагерю, стал невыносимой вонью. Габриэлла непроизвольно втянула полные легкие воздуха и почувствовала отчаяние.

Бром бросил веревку, и Габриэлла рухнула на пол палатки, тяжело дыша.

В течение долгой минуты стояла тишина, нарушаемая только прерывистой волной дыхания Габриэллы, пока она приходила в себя. Наконец, она приподнялась на колени.

Палатка была большая, но очень темная. Постепенно в темноте стали проступать предметы — стул, стол, веревка, висевшая с толстыми, влажными клочками из шкур и меха, другие вещи, которые, на данный момент, Габриэлла не могла разобрать.

И Бром. Он стоял у входа, едва видимый силуэт в темноте, его руки свободно болтались вдоль тела, его спутанная борода стояла торчком. Он неподвижно смотрел на девушку.

Габриэлла набралась решимости и сделала глубокий вдох.

— Отпусти меня! — яростно прохрипела она.

Бром не отвечал, но и не двигался.