Руины Тиррэн Рина. Пламя на углях (СИ)

Мирэду было хорошо. Впервые за долгое время на него снизошло какое-то странное нерушимое спокойствие. Вокруг была лишь иссиня-чёрная ночь, тишина почти звенела в пустой голове, ветер слабо шевелил волосы и обдувал лицо, он лежал на дороге, поросшей травой, над его головой сияли мириады и мириады звёзд. Они вспыхивали красными слепящими искрами и скатывались за далёкий лес, рваной полосой растянувшийся на горизонте. Где-то в темноте умиротворённо шипела большая длинная змея. Мирэд не видел её, но точно знал, что стоит протянуть руку и он дотронется до её тёплой жёсткой чешуи.

Впереди зашуршала трава, обозначая чьё-то присутствие и скрадывая чьи-то шаги. Он приподнялся на локтях, вглядываясь в старую пустынную дорогу, по которой неторопливо скользил силуэт в плаще. Темнота сливалась с чёрно-алым бархатом, ползла за ним по пятам, оставляя длинный сияющий красными звёздами след, словно стекающий прямо с неба. Силуэт подошёл совсем близко и опустился рядом с ним на траву одним плавным тягучим движением. Но даже в такой близости от него Мирэд — а Мирэд ли? Быть может, всё же Велорнэсс? — не мог разглядеть его лица. Ночь скрадывала его черты и сам незнакомец — а незнакомец ли? — был воплощением этой ночи.

— Здравсствуй, маленький зсмей, — голос его был проникновенным и похожим на шорох скользящих по дороге одежд и на шипение большой змеи, — я зснаю, что ты потерял чассть себя в ином мире. Ты запутался и не смог сстать одним целым, а потому я пришёл к тебе. Это мой долг, спассать ссвоих ссозсданий, я несссу зса вас ответ. Исспей моей крови и иди за мной. Я выведу тебя из этого ссна и твоего безсумия… Пей и поднимайсся…

И кровь — ярко-алая, звёздно-мерцающая, из рассечённого запястья — на вкус будто морская вода, и Велорнэсс глотает, а перед глазами багрово-черные круги и тёмная заросшая дорога, и незнакомец с бездонными глазами, в которых тонут звёзды и плещется кровь, ведёт его за руку в сторону тёмного ночного неба, усыпанного прозрачной росой, и под ногами вьются чёрные змеи, и незнакомец раздвигает ладонями ночь, и небо серой предрассветной шелухой осыпается вниз, а у Мирэда внутри вьётся что-то живое и тёплое…

Мирэд открыл глаза. Проморгался, пытаясь вернуть зрению былую резкость, и замер. Перед глазами всё ещё плясал исчезающий фантастический пейзаж, но то чувство, что терзало его вот уже несколько дней, та жуткая мигрень, сводящая с ума, исчезло. В ставшем невыносимо тяжёлом теле всё ещё отзывались отголоски чужой силы, на кончике языка горчило солёное железо… А на груди кольцами свернулась серая змея в тонкую коричневую полоску.

— Аин-Зара?.. Змейка?

Она подняла голову, несколько секунд сонно смотрела на него мутными глазами, словно бы ничего не понимая, а потом вдруг кинулась вперёд, принимаясь вылизывать лицо и шею прохладным языком. Сейчас она больше походила на чешуйчатую собаку(1), встретившую хозяина, нежели на змею.

«Нэссс, ты сснова ссо мной! Я сспала, я ссслышшала твой зсов, но магия и сскифь ссильнее меня, я ещё сслишком сслаба»

«Я тоже скучал, змейка. Ничего, главное — что мы снова вместе. Я думал, что сойду с ума от этой жуткой головной боли! Словно из тебя вырывают кусок то ли мозга, то ли души, не знаю уж, что точнее»

«Я большше не уйду, Нэссс. Как же хорошшо, что Первыйс Зсмей нашёл меня и привёл обратно-сс»

«Первый Змей? Кто это?»

«Глупый зсмеёнок, неужели ты не зснаешь? Догадаешьссся ссам, но позсже. Ну что за поколениесс, такого не зснать, кудасс катится мирсс… Мы теряем сссвои корни!»

Мирэд хотел было ответить ей что-нибудь колкое, но не успел.

— Как я вижу, ты очнулся, и счастливое воссоединение произошло, — голос Тамерзара как и в их последнюю встречу был снисходительным и прохладным. В голову сразу же хлынули непрошеные воспоминания о Варасе, но от них уже не было стыда и боли. Мирэд отпустил их. В конце концов, он сам был виноват, но понял свои ошибки и не повторит их, больше не повторит. Так к чему теперь истерить и нервничать? Пора вырастать из этого, раз уж он решил связать свою жизнь в первую очередь со службой Госпоже, а не с аристократией и благами высшего общества, где многое было допустимым, пусть и не желательным.

Мирэд поднялся с камней, мельком осмотрелся, с удивлением поняв, что он вновь в скифьевой пещере. Голова всё ещё звенела, мысли ворочались в ней тяжело и неохотно, но ясно было одно — его молитвы были услышаны. Тамерзар узнал где они и пришёл.

Он поклонился Советнику, мимолётно отметив, что тот больше обычного бледен и даже немного осунулся. Непривычно было видеть его таким болезненным — от него всегда веяло силой и величием, и, хоть это не изменилось и сейчас, Мирэд чувствовал, что что-то словно не так. Аин-Зара привычно обвилась вокруг ноги и окольными путями заползла на шею, кольцами улегшись на плечах. Как давно он не чувствовал тяжести её гибкого тела… И, Смерть, как хорошо, что чувствует снова.

— Тёмных вам дней… Разрешите спросить, а как вы узнали, где мы?..