Руины Тиррэн Рина. Пламя на углях (СИ)

Драконёнок поднялся на ноги, увлекая за собой практически бьющуюся в истерике девчонку, вынул чашку из её рук и, осторожно, придерживая за плечи, повёл за собой обратно в тёмную галерею. Дверь за ними закрылась с тихим щелчком.

Магистр подошёл к окну, привычно вглядываясь в клубящийся ночной мрак. Его губы тихо шевельнулись, произнося одно-единственное слово.

В Лиловой Башне Замка Лиррэ, отведённой для опочивален верховных правителей Белого Совета, Средний Магистр Эмил Курэ вздрогнул и проснулся.

Тот же день; Резиденция к’Варлогов, Кара, Странный Мир

В этой части АрсКара темнело рано. Сейчас не было и шести часов вечера, но багровый солнечный диск уже клонился к западу, озаряя высокие деревья приглушённым красным светом. Ветер качал пышные зелёные кроны зачарованного леса: во всём остальном мире давно наступивший элэйнан уже окрасил листья в багрянец и золото. По мере продвижения невысокого бледного юноши в чёрном запылённом плаще, лес редел и будто расступался, а вдалеке уже показался тонкий витой шпиль к’Варлогской резиденции, где не первый век собирались тёмные — те, кто поклонялся Госпоже Смерти. Хорошо защищённый замок среди древнего, пропитанного магией леса — чем не место для тайных встреч, о которых другим лучше не знать? Конечно, среди расы Забирающих было много тёмных, но некоторые всё же исповедовали другие религии — ту же необъективную, с его точи зрения, веру в драконов, Хранителей Мира. Некоторые отдельно взятые особи предпочитали вообще ни во что не верить.

Он давно перестал относить себя к ним, хоть и принял второе имя от Госпожи не так давно — всего-то три года пролетело с того сэрэана (весьма символично, учитывая, что на драконьем «смерть» — это «сэрэа»), когда он, ещё совсем мальчишка, ещё Велорнэсс к’Сазарен, пришёл сюда и стал Мирэдом — Идущем Во Мраке, в переводе с драконьего. Тогда деревья казались ему куда более страшными, теперь же он наслаждался их древней первобытной красотой. Хоть и с некоторой опаской, этого было не отнять.

Здесь само время словно текло по-другому. В лесной глуши не было слышно ни пения птиц, ни хруста веток под лапами зверей. Никаких типичных для подобных мест звуков, лишь шелест деревьев, что качались даже без ветра.

И в этом шелесте слышался шёпот. Он убивал, сводил с ума тех, кто не должен был ступать по древнему мху и приближаться к малахитовым сводам замка, стоящего у того места, где Красная река второй раз разделяется на два рукава. Мирэду можно было здесь проходить. Он шёл с посланием, он нёс хозяину Малахитовой Резиденции информацию.

Про этого самого хозяина ходило много слухов, даже среди молчаливых тёмных. Его звали Вильер к’Варлог, он был Мфайром Каффэ, Забирающим Кровь(2), одним из членов Змеиного Совета и главой рода к’Варлогов вот уже сто пятьдесят лет. Они знали его как правую руку Короля Тёмных, Тамерзара.

Его имя переводилось с драконьего как “древний змей”, и — о да! — он действительно был очень древним змеем, хотя и сохранил молодое лицо до этих дней.

Ходили слухи, что ему больше пятисот лет, но напрямую никто не спрашивал, было несколько боязно, даже несмотря на уверенность в том, что тёмный не причинит вред тёмному. Это было одним из свода негласных, но известных всем правил, за исполнением которых строго следила сама Госпожа.

«Тёмный да поможет тёмному», «тёмный да не навредит тёмному», «тёмный да не предаст тёмного — предателя ждёт расплата» — первые правила из свода, правила, которые должен соблюдать каждый из тех, кто хочет служить Смерти.

Сам Мирэд думал, что в те времена, когда Тамерзар пришёл в Чёрный Совет, тёмные так ещё даже не назывались. Ведь на самом деле, если верить летописям, хранящимся в Малахитовой Резиденции, когда Чёрный — тогда ещё Багровый — Совет только появился, те, кто общался с Госпожой Смертью, назывались именно «багровыми», а никак иначе. Но когда другие существа, более слабые и боязливые, не знавшие о ней достаточно, узнали о появлении ордена ей поклоняющегося, то назвали всех, кто в него вошёл, «тёмными». Для всего мира Смерть была исконным злом, её боялись, от неё с проклятьями бежали, считая, что именно она убивает, что она забирает жизнь. Но никто из этих людей, троеруких, вьёлов или эльфов не удосужился подумать о том, что убивают друг друга они сами, а Смерть лишь принимает их души после этого и отправляет перерождаться, чтобы они могли вновь войти в жизнь. Так багровые в глазах общественности стали тёмными, жуткими убийцами и садистами, которыми матери пугали своих детей перед сном, хотя, по сути своей, были лишь воинами своего демиурга.

Мирэд обогнул высокий вековой дуб и облегчённо выдохнул, увидев, что дошёл до основного устья Красной Реки. Это значило, что до замка осталось не более трёхсот метров, и что он не сильно отклонился от нужного курса, несмотря на угрожающе шепчущие деревья, что напрочь скрадывали расстояние.

Хорошо, что он смотрел внимательно. Ведь в этом лесу вода текла беззвучно, словно сдавленная древней необузданной магией.