Руины Тиррэн Рина. Пламя на углях (СИ)

Память так и не вернулась. Хотя на интуитивном уровне Серафима и ощущала некоторую правильность происходящего, да и этот мир казался ей знакомым и родным, жить без простейших для его коренных жителей знаний оказалось непросто. Магия здесь встречалась на каждом шагу и буквально пронизывала весь Замок насквозь. Как узнала Серафима из уроков истории страны, которые ей любезно преподавал по её просьбе тот же Магистр Эмил Курэ, население Лэсвэта практически целиком состояло из магов. Поэтому магия и не воспринималась здесь как какое-то божественное чудо — она постоянно использовалась в быту. Крестьяне выращивали хлеб и собирали богатые урожаи вне зависимости от погоды, кузнецы создавали диковинное и очень прочное оружие, вплетая в металл нити магии, архитекторы возводили величественные здания, не всегда опираясь на законы физики. Основная масса населения являлась людьми-магами достаточно разрозненных специализаций.

Конечно, те же самые крестьяне больше изучали магию воздуха, воды, земли или природы, а архитекторы — магию земли и камня, но они были сведущи в большинстве магических направлений. Но как раз из-за того, что они учили скопом всё, что находили, то обычно не поднимались выше уровня ионира даже в том направлении, к которому имели предрасположенность.

У более сильных магов были буквально одна-две специализации, это зависело от потенциала — количества чистой магии, которую маг мог вобрать в себя, чтобы в дальнейшем использовать в заклинаниях. От потенциала вообще много чего зависело, например, размер так называемого «сосуда», грубо выражаясь — места в маге, в которое из некого пятого измерения притягивалась чистая магия. Размер сосуда был равен размеру потенциала, сами же сосуды разделялись на пять категорий, для удобства обозначаемых цветами — зелёный (крошечный), жёлтый (маленький), оранжевый (средний), красный (большой) и синий (колоссальный), встречающийся довольно редко. Чем больше был сосуд, тем более сильное заклинание мог творить маг, поскольку, чем мощнее было заклинание, тем больше на его создание уходило чистой магии, единовременно содержащейся в сосуде.

Серафима подумала было, что вся её проблема состоит в том, что сосуд у неё очень маленький, какого-нибудь бледно-зелёненького цвета, но с помощью подробных диагностических заклятий магистр Умар выяснил, что наоборот — он неожиданно синий. Но поскольку предрасположенность ни к огненной, ни к любой другой магии не проявлялась никак, его размер пропадал зря — пользоваться-то им Серафима не могла. Когда ей только об этом сообщили, она почувствовала себя ребёнком, которому родители купили большую коробку вкусных конфет и положили её на верхнюю полку комода, а потом забыли достать и ушли из дома. И теперь — прыгай, не прыгай, пытайся, не пытайся — вожделенное лакомство уже не получить. Это было очень обидно, но поделать ничего было нельзя. Поэтому в занятиях Серафимы шла сплошная, по сути бесполезная для мага без специализации, теория. Правда, она до сих пор не понимала, почему её обучает человек, занимающий второй по главенству пост в стране. Вряд ли это было делом государственной важности, учитывая, что она в будущем не могла принести этому государству особой пользы. Из чистого любопытства учёного, пытающегося разгадать всё неподдающийся ему феномен? Может, Магистр Курэ ещё на что-то надеялся? Или же хотел в дальнейшем использовать её как-то по-другому? Хотя какой с неё толк.

С памятью тоже ничего ясно не было, однако как раз сегодня Учитель хотел провести один эксперимент с ментальной магией. Возможно, он всё-таки сможет что-то узнать? Серафима искренне на это рассчитывала. Тогда она избавилась бы от главной своей проблемы, которая не давала решать остальные.

Дойдя до ведущей в кабинет Магистра двери, Серафима вежливо постучалась. Обычно они занимались в другом помещении — в чём-то на подобии учебной комнаты, немного похожей на те, что были в её старой школе, только гораздо более просторной и светлой, всего с одной партой и учительским столом. Насколько Серафима понимала, комната эта появилась относительно недавно — всё те же пять лет назад, а до этого здесь не было, в общем-то, ничего.