Руины в цветах

– Красивые, – на последнем выдохе произнес Арес и прикрыл глаза, задыхаясь. Гелиос лишь сильнее заплакала, наблюдая за смертью возлюбленного. Но ничего сделать не смогла…

Дождавшись, когда Дикая перестала подавать признаки жизни, из-за дерева показалась фигурка в костюме Приспешника.

– Недолго мучилась… – пытаясь не смотреть на застывшее лицо мутантки, полное боли и тоски, Илона включила свой экзоскелет, надела на Ареса маску и вколола ему адреналин. В фильтр-маску она залила жидкость, позволяющую держать Ареса, сердце которого вновь забилось, в глубоком сне. Затем, небрежно и с неприязнью оттолкнув тело Гелиос в сторону, Илона закинула Ареса на плечо и легко устремилась прочь.

«Мой», – мысленно ликовала она, улыбаясь навстречу куполу.

Глава 18

Есть люди, о которых слышишь только что-то одно, казалось бы, для всех «очевидное»; а есть те, о которых, сколько ни спрашивай, единый портрет не соберешь. Таким человеком с недавних времен и стал Дюк. Ему было странно осознавать, что в череде бесчисленных обвинений он сам уже не мог сказать, какие слухи о нем были правдой, а какие – пустыми сплетнями. Он поймал себя на этой мысли, когда под предлогом помощи Майе на могиле Элиота навсегда покинул купол.

Шагая по красному лесу вместе с Майей, Дюк подумал, что Эрик запомнит его дураком, из-за которого они попали в передрягу, а Ника и вовсе врагом. Ведь если бы он не приехал к Марии и не стал бы расспрашивать ее, ничего бы не случилось. И все же ему было интересно, в какой момент он пересек точку невозврата. Точку, за которой все в его жизни становилось хуже и хуже.

Он тосковал по Ане – этой милой странной девушке, которая пыталась увидеть в нем то хорошее, чего он, как думал сам, давно лишился. Он совершил много ошибок, но успокаивал себя тем, что инструкций к жизни и не давали. Любой на его месте поступил бы так же. Любой попытался бы сбежать с охоты на мутантов, а секрет о том, что именно с него она и началась, не раскрыл бы.

Сейчас Дюк все больше отдалялся от беззаботного будущего и приближался к команде первой линии выживания. К ребятам, жившим в лесу, где смерть может наступить как от слишком холодной ночи, так и от палящего солнечного для. К отряду главных добытчиков еды, которая включала в себя и охоту на зверей, и экспедиции по новым бункерам. Как сложится его жизнь теперь, он боялся себе представить. Но знал, что страшно только первое время. Знал, потому что всю жизнь жил в этом страхе. Вот сейчас он привыкнет к новой обстановке, и все будет хорошо.

«Ты еще станешь тут главным добытчиком и через пару месяцев запомнишь этот лес как свои пять пальцев», – подумал Дюк и закрыл глаза.

Когда он снял маску, фиолетовый омут глаз передал всю тяжесть этих мыслей. Да, он часто представлял себе, как потом все станет проще: как он привыкает ко всему перечисленному, и все, что сейчас кажется таким неизвестным и невозможным, станет для него привычной рутиной. Но если быть откровенным самим с собой и провести нить приключений к той точке, где он сейчас оказался, то дальше, в недалекой перспективе, Дюк видел только свою смерть от укуса зараженного животного.

Вероятно, так бы оно и случилось, если бы не взрыв, раздавшийся вдалеке. Дюк услышал хлопок гранаты и ощутил легкое колыхание ветра. Но этой гранаты, как он смог увидеть, взобравшись следом за Майей на дерево, хватило, чтобы вскрыть входную дверь купола. Сам Дюк успел на каких-то чертовых десять минут закрыть ее раньше. Теперь купол с разных сторон окружали военные машины «Аврора».

Майя удачно выбрала дерево с самой густой кроной – сказывался ее опыт в поиске укрытий. Отсюда было хорошо видно шныряющих повсюду роботов, принадлежащих отряду Жнецов. Они летали совсем рядом, изучая и контролируя прилегающие территории. Сквозь листву Дюк заметил машины с эмблемой Земли и золотой цифрой пять.

Машины подогнали вплотную к выходу. Туда солдаты загоняли отбивающихся жителей деревни. Один из стариков, вырвавшись из рук конвоира, бросился в сторону дома, спотыкаясь едва ли не на каждом шагу. Его поймали и закинули в кузов, как мешок. После такого дед вряд ли вообще придет в себя. Дюк отвернулся и начал рассматривать баллоны с кислородом для пленных.

– Они готовились и точно знали, куда идут… – шепнул он Майе, но та ткнула его в бок, требуя замолчать.

Немолодая женщина с ссадиной на левой скуле, которую гнали вперед, заломив ей за спину руки, закричала:

– Что мы вам сделали?

Идущий рядом солдат, не останавливаясь, ударил ее по лицу.

– Как так произошло? – проронил Дюк.

– Какая теперь разница. Надо сообщить Еве, пусть собираются и уходят на север, – горестно процедила сквозь зубы Майя и вытянула из сумки коммуникатор.

– У тебя тоже есть коммуникатор?

– А ты думал, мы общаемся телепатически?

– Думал, что на всех бы не хватило. Откуда они у вас?

– Забрали у тех, кому они больше не понадобятся.

– Что?

– Трупы в бункере. – Майя закатила глаза, словно это было чем-то очевидным.

– Ты можешь написать всем, чтобы они пришли на помощь? Я думаю, мы сможем остановить солдат.