Руины в цветах

В ту же секунду грянул выстрел. Пуля попала точно в сердце, и тело девушки бессильно обмякло, повиснув у него на руках. Ее шлем, не улавливая больше сердцебиения, раскрылся, открывая Аресу лицо Илоны. Ему стыдно было признаваться себе в этом, но сейчас он испытал облегчение – правда, на долю секунды.

Раздался звон стекла. Подняв глаза, Арес увидел, как тело генерала с простреленной головой упало на пол, а окно позади него разлетелось вдребезги, разбитое пулей снайпера.

– Идиот! – в бессильной злобе прошептал Арес, сжимая кулаки. Осторожно опустив на пол тело Илоны, он оглянулся. Весь пол был завален ранеными и убитыми, а над ними, прикрываясь кто чем, склонились оставшиеся солдаты. Спешно вскочив и открыв дверь кабинета, он крикнул срывающимся голосом:

– Скорее! Раненых в лазарет!

Когда вслед за остальными в кабинет вошла Аксель, Арес виновато отвел взгляд и склонился над Илоной.

– Раненых в лазарет, – повторил он почти шепотом.

* * *

Когда судьба долгое время дает шанс влиять на жизнь миллионов людей, то признать поражение становится невозможным. Ощущение собственной безнаказанности помогало Мире быть уверенной в том, что сейчас она выйдет из офиса, и пока ее не будет, трупы уже сожгут, кабинет очистят, и этот день запомнится как очередная неудачная попытка лишить ее всего, что она заслужила сама.

– А про ваше видео скажем, что произошел сбой аппаратуры. Какой-то новичок из персонала техобслуживания случайно поставил на прокрутку фрагмент нового драматического фильма, – усмехнулась Мира, предвкушая победу. – А те, кто не поверит, сами знают, что с такими бывает.

Выстрел. Пробив стекло, пуля попала в стену, просвистев в миллиметре от лица Первой Леди и заставив ее остановиться. Красная точка замерла на ее груди.

– К… Какого черта?! Играть со мной вздумали?! – разъяренно вскрикнула Мира, поворачиваясь к своему столу и нажимая кнопку на пульте. Поверх разбитого панорамного стекла опустилось темное, пуленепробиваемое. – Если это и был твой план, мальчик, то на нем все и закончится. – Ее раскрасневшееся лицо перекосилось от ярости. – Убей их! А этого рыжего сотри в порошок! – Первая Леди сорвалась на визг.

…Снайпер не был предателем. Наоборот, его преданности мог позавидовать любой командир. Но не успел он прицелиться, как по пустой комнате эхом разлетелся голос:

– Я выстрелю быстрее. Руки!

Медленно обернувшись, он увидел девушку, целящуюся из маленького пистолета ему в голову, и стоящего рядом с ней мальчишку. Он медленно поднял руки за голову – в кобуре за плечом был пистолет.

– Рише, осторожно! – вскрикнул мальчик.

Прозвучал выстрел, и снайпер, завопив от боли, схватился за простреленную ногу. Двумя широкими шагами преодолев расстояние между ними, Рише ловко отбросила ногой пистолет и оглушила стрелка ударом по голове.

– Следи за ним, – бросила она мальчишке, протягивая ему пистолет. Тот нехотя взял его и кивнул.

Сняв с головы снайпера шлем с дополнительным оптическим прицелом, Рише окинула взглядом этого невысокого плотного мужчину лет тридцати: легкая щетина, неровный, вероятно, не один раз сломанный нос, большой шрам, пересекающий правую щеку… Под простреленной ногой собралась приличная лужа крови, лицо снайпера заметно побелело и осунулось.

– Держи, заклей ему рану. Вдруг еще пригодится.

Пока ее сослуживец поднимал снайпера и оттаскивал его от окна, Рише подобрала снайперскую винтовку и направила ее на здание напротив.

Дюк едва успел обернуться, как мощная рука в силовой броне легким движением отбросила его и двух солдат к стене. Больно ударившись спиной, он, тем не менее, устоял, а его напарники, которым повезло меньше, сползли без сознания на пол.

Гигант удовлетворенно хмыкнул, издав звук, похожий на рык хищного зверя, и только теперь Дюк заметил, что его глаза, безо всякого намека на зрачки, были абсолютно красными. Обомлевший от ужаса, он оказался бессилен, когда это чудовище схватило за ногу одного из солдат и с легкостью, словно перышко, подбросило его в воздух. На лету поймав солдата за голову, гигант медленно, наслаждаясь моментом, сдавил ее с такой силой, что та с треском лопнула, словно спелый арбуз, разбрызгивая во все стороны красную кровь и ошметки мозгов.

– У меня только одна пуля, – раздался в наушнике голос Рише, еще не знающей о том, что это стекло она не пробьет.

– Ему эта пуля что слону дробина, – прошептал Дюк, лихорадочно соображая, что делать, и его пугало то, что он не имел ни малейшего понятия о том, как ему сражаться с таким соперником.

Со страхом наблюдая, как обезглавленное тело товарища падает на пол из рук гиганта, Дюк обреченно подумал: на этот раз он проиграл.

Митя, второй солдат, с трудом стащил с головы шлем и, обреченно вздохнув, бросил его Дюку, уверенный в том, что их лидер будет сражаться до последней капли крови за право ходить по земле. Наслушавшись рассказов Рише об их приключениях, о том, как Дюк, часто с тяжелейшими ранами или на волосок от смерти, всегда оставался жив, Митя уверовал в его неуязвимость.