Руины веры

Я тоже помню фото “пугала”. Мне бы заткнуться и кивать, уповая на то, что чувство долга перед спасшим ему жизнь возьмет над Кесседи верх, но меня вдруг тоже одолевает злость.

“Пугало”…

Сволочи!

— Тогда почему не остановил?! — почти кричу ему в лицо. — Ты же второй человек в банде! Ты мог помешать, — кривлюсь, передразнивая, — “такой некрасивой смерти”!

Райан молчит. Так же молча встает, потом берет и поднимает меня за шиворот. Не сопротивляюсь.

— Пошли, — говорит сухо и начинает брести к дороге.

Ни черта не понимаю, кроме того, что Кесседи все же считает себя мне обязанным, и сдавать Коэну пока не намерен.

Догоняю. Вместе бредем в тишине.

— Меня не было, — вдруг тихо произносит Райан и больше ничего не говорит.

Значит, Кесседи вернулся слишком поздно. Не знаю, почему, но мне становится легче, что он в этом не участвовал.

— Он, правда, был шпионом? — спрашиваю.

Райан сплевывает.

— Если бы были доказательства, его смерть была бы быстрее.

Значит, парень, работающий на СБ, так и не раскололся. Что же Коннери обещал ему в случае успеха?

Сглатываю вязкую слюну, и больше ничего не говорю. Кесседи тоже.

12.

Когда мы возвращаемся, весь дом стоит верх дном. На меня мало обращают внимания, а вот на Райана тут же набрасываются все присутствующие, тараторя, кто во что горазд, и одновременно:

— Где ты был?!..

— Тут такое!..

— Что теперь делать?!.

— Мы думали, тебя тоже!..

В общем гаме голова идет кругом, и только с третьей попытки мне удается-таки понять, что же произошло — схватили Пола. Пол — долговязый парень, чаще других несущий вахту у двери. Спокойный, вполне безобидный тип, чаще проводящий время в одиночестве, но всегда готовый поболтать. То есть, по сравнению со многими членами банды, не худший ее представитель.

Поджимаю губы и молчу, стоя за спиной Кесседи. Похоже, то, что мы задержались и пришли вместе, никого не заботит. Райан вне подозрений.

— Кесс, зайди, — доносится суровый голос Коэна из его отсека, и все голоса молкнут.

У Кесседи вид, будто ему хочется провалиться сквозь землю. Он скидывает с плеч куртку и протягивает ее мне.

— Забросишь? — просит.

Теряюсь от неожиданной просьбы соседа, но беру одежду, киваю:

— Нет проблем.

— Проблемы есть, — бурчит Райан себе под нос и быстрым шагом уходит по коридору.

— Где вы были? — наконец, замечают и меня. Мышонок смотрит большими испуганными глазами.

Дергаю плечом.

— Отстали, — отвечаю, избегая подробностей. Не зная, что скажет Кесседи, лучше не завираться.

Все остаются в коридоре, продолжая галдеть и выдвигать предположения, что теперь будет, а я ухожу к себе под предлогом, что Райан попросил отнести его вещь. Не забываю прихрамывать. Чертовски неудобно.

Комнаты из штор — это лишь иллюзия уединения: никого не видишь, но звук проходит отлично. Даже когда ткань опускается, и я, вроде бы, остаюсь в одиночестве, все еще слышу голоса из коридора, а еще — два других, тихие, напряженные.

— Что будет с Полом?..

— Его убьют?…

— Он нас выдаст?..

— Да не-е, Пол свой человек…

Эти взволнованные речи слышу прекрасно, но они не несут в себе никакой новой для меня информации.

Кидаю куртку Кесседи на его койку, сажусь на свою и пытаюсь сосредоточиться, чтобы продраться через шум в коридоре и расслышать беседу Коэна с Райаном. Но как ни напрягаюсь, не могу ничего разобрать. Голоса членов банды перекрывают все, а отсек главаря расположен далеко, в самом конце коридора рядом с кухней. Черт.

— Наверняка, мы отправимся спасать Пола… — доносится голос Брэдли Попса.

Наивный мальчишка. Нет никому дела до твоего Пола. Зуб даю, что за дальними шторами решается совсем не этот вопрос.

Раздеваюсь, вешаю куртку и ложусь на кровать на спину, уставившись в неровный цементный потолок.

Интересно, видел ли Кесседи Пита или догнал меня уже после? А если видел, то почему не помешал? Если даже я могу напасть на Питера со спины так, что он ничего не заметит, то Райан и подавно смог бы с ним разобраться. Позволил нам договорить или, действительно, нагнал после? А если позволил, то зачем?

Появляется шальная мысль: а что если Кесседи тоже засланец? Коннери ведь так и не сказал мне, есть ли тут еще “его” люди. А раз отказался сказать, то, вероятнее всего, есть. Тогда…

Не знаю, что тогда. Мы были одни, и если бы Райан работал на “верхних” и понял, что я тоже, ему ничего не мешало сказать об этом. А если не сказал, то и не скажет.

Качаю головой из стороны в сторону, пытаясь вытрясти из нее нелепые мысли. Нет никаких поводов считать Кесседи шпионом, абсолютно никаких, не считая того, что он решил меня прикрыть. Опять же, в благодарность за спасение жизни, что более чем логично от человека, живущего по понятиям улицы вне закона.

Постепенно голоса в коридоре становятся тише, интонации Коэна и Кесседи — напряженнее, привлекая внимание остальных членов банды и вынуждая их замолчать и начать прислушиваться так же, как и я.

Неожиданно понимаю, что чувствую легкое волнение: сейчас что-то будет. Не хочется признавать, но теперь я часть банды, и любые изменения, касающиеся ее, коснутся и меня.