Руины веры

— Будет больно, — предупреждает и резко дергает. Глаза мальчишки увлажняются, он мычит от боли, сцепив зубы, но, слава его разумности, не кричит. Не хватало еще привлечь незваных гостей.

— Ты… не… сказал, что будет ТАК… больно, — бормочет Мышонок.

— Ты не спрашивал, — Кесседи отходит, скидывает с плеч свой рюкзак и начинает копаться в нем, пока не извлекает моток ткани. Деловито рвет на куски, после чего возвращается к нам. — Сейчас перевяжем, — сообщает пострадавшему, — и нужно пару дней поменьше наступать на эту ногу, — интересно, как он себе это представляет?

— Фред, — испуганно напоминает Мышонок, — он сказал, надо идти, нельзя быть балластом.

— Значит, будешь идти, — отрезает Кесседи, потом его голос смягчается: — Я буду помогать, — поднимает глаза на меня. Чего ждет?

Дергаю плечом и дарю Райану хмурый взгляд.

— Поможем, — поддерживаю вслух. Чувствую себя нелепо, два добрых дела за одни сутки — это для меня слишком.

После того, как Кесседи заканчивает перевязку, помогает Мышонку обуться. Везет, что ботинки больше на несколько размеров.

— Идем? — спрашиваю.

— Угу, — Райан уже на ногах, надевает рюкзак на спину, а потом останавливается на середине движения и сбрасывает его обратно на снег, — пожалуй, так, — комментирует, — возьмешь? — киваю.

Сам поднимает Мыша и перекидывает себе через плечо.

— Без вариантов, приятель, — поясняет, — на руках я тебя далеко не донесу.

Мальчишка не возражает, да и я тоже. Рюкзак у Райана не слишком-то легкий, но Мышонка я не подниму, а если и сумею, то пройду с ним не дальше, чем на два шага.

Так мы и идем: я тащу два рюкзака, Райан Мышонка, а сам Мышь висит вниз головой и время от времени жалуется, что его укачивает, и сейчас стошнит. Весело.

***

— Ну и как мы их найдем? — спрашиваю, оглядывая окрестности.

Уже совсем светло.

Большую часть ночи мы шли мимо полуразрушенных промышленных зданий, которыми давно не пользовались, теперь же оказались в когда-то жилом поселке.

Сложно представить, что раньше это место было по-настоящему населено, люди приезжали сюда из Верхнего мира на заработки, работали на производстве, привозили с собой целые семьи. Все развалилось в прямом и переносном смысле, а поселок встречает нас насквозь прогнившими бараками с выбитыми стеклами, кое-где окна забиты досками.

— Черт его знает, — признается Кесседи.

— Мы потерялись? — тут же спохватывается Мышонок на его плече.

— Найдем, говорю, — уверенно заявляет Райан.

Ясное дело, найдем, потому что с выбором у нас небогато. А вот то, что обещали догнать за час, а потратили больше, — скверно. Коэн и так недоволен.

— Пойдем искать следы, — предлагаю. Райан кивает, лицо у него напряженное, тоже не ожидает ничего хорошего от встречи с главарем, к тому же явно выдохся от своей ноши.

Мы плетемся по протоптанной тропинке на заваленной снегом дороге. Постоянно озираюсь по сторонам, больше стараясь ни высмотреть кого-то из Проклятых, а не пропустить появление незнакомцев. Поселок большой, много больше, чем тот, в котором мы жили раньше. Хотя тот считается центральным районом. Кто знает, какие банды уже облюбовали это место.

Вспоминаю о СБ. Надеюсь, они не потеряют Проклятых из виду.

— Смотри, умник, — зовет Кесседи.

Вглядываюсь в сторону, куда он указывает, но все равно не вижу ничего необычного. Снег вокруг либо не тронут вообще, либо утоптан. Где свежие следы, а где старые — не поймешь.

— Куда? — сдаюсь.

— Вон, — указывает рукой.

Теперь вижу, на одном из островков нетронутого снега кто-то пальцем вывел стрелку, указывающую направление.

— Ловушка или свои? — спрашиваю. “Свои”, тоже мне. Когда это Проклятые стали “моими”?

— Либо то, либо другое, — отзывается Райан, похоже, уже настолько выдохся, что ему все равно.

— Логично, — хмыкаю и решительно поворачиваю туда, куда указывает стрелка.

Либо местные так заманивают к себе любопытных чужаков, либо кто-то сердобольный (а, кроме Брэдли Попса, вариантов у меня нет) позаботился, чтобы мы нашли Коэна и остальных.

Поднимаю с земли камень, целюсь и кидаю. Он падает в сугроб, испортив аккуратно выведенную стрелку. Если ловушка — кому-то придется выйти и нарисовать свой “указатель” заново.

Кесседи одобрительно кивает. Наивный, будто мне требуется его одобрение.

15.

Если в поселке и обретаются местные банды, то они не заморачиваются отловом путников. Стрелку нарисовал догадливый Попс, и она выводит нас к остальным. Еще за несколько дворов чувствуется запах дыма. Значит, Коэн счел это место достаточно безопасным, чтобы развести костер.

Проклятые находятся в одном из бараков, расположенных в стороне от основной дороги. Дверь строения снята с петель, и вместо нее в проходе виднеется голова Курта, крупного неразговорчивого парня, чьи необычно пухлые щеки запомнились мне еще по слайдам.

Райан поднимает свободную руку в приветствии (второй поддерживает Мышонка). По обычно равнодушному лицу здоровяка Курта проскальзывает улыбка, но тут же снова исчезает. Он качает головой и поджимает губы — предупреждает, что теплой встречи не будет.

— Будут проблемы, что задержались? — спрашиваю.

Кесседи отмахивается: