Руины веры

Не задаю вопросов. Вообще не лезу. Сижу у разведенного костра, обняв руками колени, и молчу. Поглядываю то на Кесседи, то на остальных Проклятых и внушаю себе, что все идет по плану. Знать бы еще, что это за план. Уже не мой, и не СБ. Просто план. Так думать приятнее, чем признать очевидное — все полетело к чертям.

Хотелось бы знать, что творится в голове Райана. В конце концов, он взял на себя ответственность за пять человек. Я — шестой, но себя не считаю. Кесседи точно за меня не в ответе. Хотя, если бы не я, ничего этого бы не было. Чертовски не хочу, чтобы он платил по счетам за меня. И они тоже. Не питаю к Проклятым теплых чувств, но и причиной их скорой кончины быть не хочу. “Поздно, — назойливо нашептывает внутренний голос. — По твоей вине они вляпались во все это по самое горло”.

Совсем рядом скрипит снег. Рядом никого нет, кроме членов банды. Поэтому не реагирую раньше времени.

— Привет, — раздается сверху голос Курта.

Неожиданно. Курт не болтун. По большей части молчит да хмуро зыркает на всех. Еды нет. Может быть, голод сделал самого упитанного из нас более общительным?

Поднимаю голову. Прищуриваюсь. Солнце, отраженное от снега, бьет по глазам.

— Привет, — отвечаю эхом. — Виделись, вроде.

Курт присаживается на корточки рядом. Так можно говорить тише.

— Что происходит? — спрашивает, заглядывая в глаза. Приехали.

— Почему спрашиваешь меня? — отвечаю вопросом на вопрос. Кесседи находится в паре метров от нас. Логичнее было бы задать вопрос главарю.

Курт следит за моим взглядом, затем быстро отводит свой, чтобы Райан не заметил, что мы его обсуждаем.

— С твоим появлением в банде все изменилось, — выдает. — Поэтому спрашиваю тебя.

Хмурюсь. В первые недели меня вообще не выпускали из кухни. Что же, по его мнению, изменилось? Ничего не говорю. Только пристально смотрю из-под козырька кепки. Жду пояснений. Курт ежится, поднимает воротник повыше.

— После смерти Джека Кесса как подменили, — сообщает доверительно. Ну надо же. — Он общался с остальными только по делу. Ну, может, с Мышем чуть мягче, — упоминание о мальчишке отзывается тупой болью в груди. Невинная жертва. Еще одна невинная жертва Нижнего мира, напоминаю себе. Сколько тебе уже довелось их увидеть? — А с тобой Кесс стал общаться. Понимаешь? — заканчивает многозначительно.

Мотаю головой. Нет, не понимаю.

— Ну, стал, — пожимаю плечами. — Меня поселили в его комнату. Вот и стал.

— А до тебя к нему поселили Фила, — а вот при упоминании этой жертвы, внутри полное равнодушие. — И он вылетел оттуда с вещами в тот же день, — дергаю плечом. Информация для меня новая, но не несет с собой никакой смысловой нагрузки. На месте Кесседи, мне бы тоже не захотелось иметь такого соседа. — Кесс тебя принял, и он тебе доверяет, — пауза. — Больше, чем нам.

А это еще что? Ревность?

— Это его выбор, — отрезаю. Еще Райана мы не делили. Что, он кукла, что ли?

— Ты ведь знаешь, куда мы идем, — на этот раз не вопрос. — Скажи.

Разговор начинает меня раздражать.

— Ты с Райаном уже не один год, — шиплю. — Он твой друг. Так иди и задай этот вопрос ему.

— Кесс теперь главарь, — мы явно говорим на разных языках. — Главарь говорит то, что считает нужным. Ему не задают вопросов, — пристрелиться!

— Мы идем туда, куда вел вас всеми любимый Коэн, — чистая правда. — Так что ничего нового не происходит.

— Но ты знаешь, зачем Кесс продолжает вести нас туда, — не сдается Курт.

— Чтобы спасти ваши задницы, — окончательно выхожу из себя. Оглядываю банду. В нашу сторону не пялится только Кесседи. — Ты, что, парламентер? — морщусь.

— Парла?.. — переспрашивает. Не знает слова.

— Пришел спросить за всех? — перефразирую.

— Ну-у, — мнется. — Что-то вроде того.

— Скажи мне, — говорю предельно серьезно, — вам хорошо жилось при Коэне? Нравилось ему подчиняться? — Курт молчит, но все и так ясно. — А Райан? Он сделал кому-то плохо? Хоть раз злоупотребил своей властью? — здоровяк Курт активно мотает головой, в глазах удивление, как такое вообще пришло мне в голову. Удовлетворенно киваю. — В таком случае, — заканчиваю, — идите и спросите у него напрямую все, что вам хочется знать. Я не передатчик.

Курт отклоняется от меня, будто получил удар. Смотрит подозрительно. Потом встает и отходит. Все еще злюсь. Развели закулисные игры.

В животе урчит. Хочется есть.

Краем глаза замечаю движение: члены банды подтягиваются к Кесседи. Облегченно вздыхаю. Хоть мы и говорили на разных языках, Курт меня услышал.

***

Стоит захотеть побыть в одиночестве и отсесть в сторонку, так начинается паломничество. Успеваю задремать, сидя у костра все в той же позе, как появляется Кесседи.

— Спишь?

А что, не видно? Давлю в себе раздражение. Все на нервной почве.

— Нет, — отвечаю. Отрываю щеку от колен. Поднимаю голову.

Райан опускается на корточки справа от меня, как и Курт пару часов назад. Если Кесседи главарь, то я кто? Темный кардинал? Чего ко мне все ходят на личные беседы?

— Ты отправил остальных устроить мне расспросы? — спрашивает. Смотрит серьезно.

— Я, — отвечаю прямо.